и сомнения по поводу правильности наших действий. Я не говорил Доминику о моих сомнениях, так как я все еще считал, что первое решение более разумное, и посвящать человека в тайны волшебства было совсем глупо, опасно, а самое важное безрезультатно и разрушительно. И именно она стала причиной разрыва магической связи между светилами.

— Какую же оплошность она допустила? — немедленно возник вопрос полный тревоги. — Насколько вероятно, что и я последую по ее стопам и разорву связь светил?

— Не стоит волнений, внученька моя. Доминик с таким же успехом может разорвать эту тонкую связь магии. И мое поколение, и поколения до нас не были в силах сохранить нить между нашими эссенциями. При возникновении необходимости, я подскажу вам о неправильно взятом курсе.

— Получается разрыв не был связан с ее сущностью человека?

— Вовсе нет. Что касается нашего вердикта по лишению твоей магии, сейчас я вижу, что возможно мы и поспешили с выводами. Да, девочка моя, ты жива, и ты передо мной, и ты вполне контролируешь свою силу, и она тебе больше не угрожает. Через 12 лет Доминику уже было на то время 18, он почувствовал снова энергию, твою энергию, которая повторно в тебе возбудилась. Мы ожидали, что скоро сила погаснет, звезда была в прежнем состоянии, на свет не появился другой младенец с силой звезды, она проявилась снова в тебе. На этот раз ты не должна была устоять против магии, но этого не случилось. На этот раз и я ощутил, что должны были ощутить при твоем рождении, в тебе пробудилась твоя сила, но она не погасла она слилась с магией всего окружающего, как и должно быть, ты не погибла и сила не исчезла! Поскольку ты все еще оставалась человеком и между тобой и второй частью силы связь не была на тот момент установлена, попытки тебя найти оказались тщетны.

Как я и рассказал, Абдуганий вложил достаточно на своего сына, чтобы воспитать достойного человека и полноценно сформированного хранителя. Несмотря на свой молодой возраст, он с полной ответственностью взялся за дело и до поры твоего появления шел по своему избранному дао без сомнений и с честью. Я не сомневался, что он созрел для свершения подвига на свой век, но я не узрел, что его моральные уставы, — при этих словах старик слегка усмехнулся, — не позволят ему хладнокровно принять на себя полноценную магию, — Ореада слегка съежилась, — О нет, девочка моя, — рука старика опустилась на ее голову и слегка погладила. — Моя насмешка направлена не на тебя, а на моего младшего ученика. К сожалению, я не могу сказать насколько твердо его решение и какие обстоятельства могут поспособствовать разрушению его принципов. Но выбор я оставил за ним, более не собираюсь предпринять попытки убедить его в чем-либо. Если стану настаивать на своем субъективном решении, я точно также могу повести ваше поколение по своим стопам и привести к нежелательному исходу. Стоит знать, что это испытание, Ореада, и довольно серьезное и для него, и для тебя. Он может в любой момент решить поглотить твою магию, а ты можешь отказаться доверять ему. Ты можешь бросить нас всех и в первую очередь его и перейти на сторону Тенебриса, а Тенебрис тебя никогда не тронет, он не способен лишить тебя сил, но ты ему нужна, как источник своей магии. Тут выбор за вами.

— Выбор за нами … — тихо повторила она.

— Какой бы путь ты ни избрала, я тебя пойму, девочка моя, но помни, что на вас лежит ответственность защиты невинных от разрушения и уничтожения. Правильно замечено, мы суть наших мотивов предоставили для тебя слегка абстрактно, и Доминик сам решит, когда тебе сказать обо всем или сказать ли в целом. Но я тебя предупреждаю, чтобы спасти многих он может пожертвовать тобой. Лишь эту причину я вижу для крайней меры, потому что Доминик тебя до сих пор сохранил и защищал ото всех, и включая самого себя. Поэтому я не буду осуждать тебя если ты бросишь нас и сбежишь. Но могу дать только один совет, беги не к Тенебрису, беги на Землю. Не давай ему преимуществ в этом противостоянии.

— Подумать хорошенько … — она смотрела то ли на Хоттабыча, то ли на пейзаж, вырезывающийся за ним. Мгновение и она пришла в себя и снова печально улыбнулась. — Спасибо Вам, старейшина Хоттабыч. Спасибо за поддержку и совет. Позвольте у Вас попросить об одном одолжении?

— Вне всякого сомнения, девочка моя.

— До случая с кулоном, я из себя представляла просто девушку, студентку из Земли, но со стечением обстоятельств стала хранителем очень мощной силы, и познакомилась с этим миром, и с вами, — она опустила голову, улыбка пропала, ее окутала печаль. — Мне все стало довольно дорогим, ведь это все часть меня, и я обрела друзей. Если вдруг Доминик решит меня … лишить сил, и вдруг я останусь жива, то если он бросит меня где-то на Земле без сознания, так, что, когда проснусь я подумаю, что все случившееся прошлось простым сном … пожалуйста, постарайтесь уделить немного Вашего времени, прийти ко мне и напомнить, что все пережито мною было реальностью.

— Уверена ли в своем выборе, фея? Ведь легче принять все как сон, чем разбивать себе сердце и жизнь пережитым здесь?

— Я уверена, ведь … — она не смогла сказать, что не хочет подумать о пережитом, а именно о своих способностях, о своих товарищах, о параллельной планете, о полных впечатлениях событиях, о переживаниях и радостях, о своих первых чувствах по отношению к противоположному полу, словно о мнимом сне. Она сразу отвела от себя эти мысли, нет она решительно не хотела признавать, что постепенно влюбляется в него. — Я не хочу потерять часть своей жизни и считать себя сумасшедшей!

— Что-ж, в таком случае ладно. Даю слово сделать все, что в моих силах, чтобы исполнить твою просьбу.

— Спасибо, старейшина Хоттабыч. Я ценю Вашу добросклонность ко мне.

— А теперь думаю стоит скорее отдаться чарам грез, ведь завтра нас ожидает непростой день.

— Хорошо! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, дитя!

Девушка бесшумно пробралась в солнечный барьер вместе со стариком, и далее отправилась в свой временный уголок для покоя. Хоттабыч в свою очередь подошел к Доминику, который успел улечься рядом с Флоувер, положив руку под свою голову и устремив свое внимание на мерцание плеяд далеких звезд. Хоттабыч уселся рядом со своим юным другом, с почти незаметной улыбкой посмотревшего на него.

— Не успел заснуть, Доминик?