Тем временем Петр, усевшись в ближайшее кресло, мусолил пуговицу все еще белоснежного смокинга и в который раз изумлялся собственной глупости. «И зачем, спрашивается, было лезть. Опять выступил не по делу, вот и получил. Хотя ведь совершенно точно – на Короне какие-то новости. И что я такого сказал? Просто не вовремя, наверное, как всегда». Несчастная пуговица ничем не могла помочь, и Петр продолжал нещадно ее скручивать. «И все-таки, наверное, что-то случилось… Я ж и не сказал ничего…» Цветочный аромат, новой волной хлынувший в гостиную, немного отвлек его от тяжелых раздумий.

– Ваш коллега получил необходимую медицинскую помощь, – командор аккуратно положил на ближайшее кресло пакет с одеждой Гро. – В настоящее время он спит. Итак, что вы хотели мне продемонстрировать?

Биллинг, нашедший, наконец, нужную запись, развернул небольшой экран стерегущей системы так, чтобы командор что-то смог увидеть, но тот лишь пожал плечами и одним каким-то неуловимым жестом переключил изображение на иллюминаторный монитор.

– С вашего разрешения, я хотел бы видеть подробности того, что вы так хотите показать, – заявил он, усаживаясь неподалеку от монитора. – Итак?

Пока шло видео, настроение командора подобно подбитому рейдеру падало все стремительней и круче. Оправдывались худшие подозрения насчет притаившихся неприятностей. В какой-то момент он позавидовал пребывающей без сознания командорше Четвертого уровня – лежит себе в реанимации, ни о чем не беспокоясь, и правильно делает. К концу демонстрации командору очень хотелось убить всех этих сидящих рядком полицейских – ведь сколько часов молчали! Что угодно ведь случиться могло из-за их молчания, а разбираться ему. К счастью, ничего не случилось. А с другой стороны, ну и молчали бы себе дальше! Теплилась, конечно, слабая надежда, что все это мистификация, и на служебных видеозаписях сразу станет видно, что беспокоиться не о чем…

– Прошу извинить, – отчеканил командор, – я не надолго.

Надежда угасла на первых секундах тех самых служебных записей – тварь имела место быть. Что-то большое, с толстыми не то щупальцами, не то ногами вломилось в пассажирскую каюту, где и пало под ударами лазеров. Запершись в ванной комнате, командор злобно таращился на экран. Тварь очень хорошо просматривалась внутри каюты и отсутствовала снаружи. То есть за пределами каюты ее как бы и вовсе не было. Сколько командор ни терзал сенсоры управления, монитор во всех диапазонах равнодушно показывал пустой коридор перед каютой. В записях напичканных вокруг двери датчиков не было следов существенных перемещений масс или изменения полей. Зато в каюте все было по полной программе – гигантская амеба (или как ее там), и стрельба стерегущей системы, и красное перекошенное лицо полицейского на полу.

Тяжело вздохнув, командор вывел на экран инструкцию на случай возникновения на борту зоологической опасности. Он и так знал ее, можно сказать, наизусть, и о том, что не в силах исполнить ее первейшее требование, тоже знал. Собственно, все инструкции по устранениям опасностей всегда начинались с требования локализации – после выявления угрозы ее безусловно надо ограничить в возможно меньшем пространстве! Безусловно! Командор уныло скользил взглядом по параграфам. Да, конечно: принять меры к изоляции… заблокировать… исключить возможность… Так, следующий этап. Оценить степень угрозы по стандартной шкале. Командор выпятил нижнюю губу и, почти не колеблясь, выбрал Третью – высшую степень. Дальше. Доложить по инстанции. Еще раз тяжело вздохнув, он отправил служебные записи из злополучной каюты с пометками «особой срочности» и «особой важности» по инстанции – командору Второго уровня. У него было омерзительное чувство, что он отправляет наверх рапорт о собственном дисциплинарном проступке. Командор снова уткнулся в инструкцию: Идентифицировать опасность – м-да, с этим тоже проблемы, Устранить опасность… Провести дознание… Провести судебную процедуру над виновным… Отчетная документация… Выводы и рекомендации.

Отвернувшись от экрана, он некоторое время просидел неподвижно, печально размышляя о превратностях командорской судьбы – один раз в жизни крупно повезло (совмещение должностей в полете), и тут же все испортилось. Он очень хорошо представлял себе, как командор Второго уровня, чуть повернув толстую шею, брюзгливо смотрит на сообщение, и как по мере хода записи медленно поднимаются мощные кустистые брови над небольшими, всегда как бы скучающими глазками. Потом на кирпично-красной физиономии проступает выражение праведного негодования человека, оторванного от важных дел из-за чужого разгильдяйства. Потом… Воображение не успело дорисовать ужасную картину поднимающегося, как девятый (или какой там?) вал, административного гнева – на экране появился командор, однако не Второго, а самого что ни на есть Первого уровня. Деловито уточнив подробности, тот сообщил, что берет ситуацию под личный контроль и поручил еще раз допросить полицейских: «Подумай, как заставить их сотрудничать, наверняка монстр с ними как-то связан. И пожалуй, – добавил он напоследок, – будет нехорошо, если кто из них пострадает только потому, что ты их обезоружил. Верни конфискованное, однако позаботься, чтобы после этого они не причинили никому вреда».

Так бывает, что начальство несет полную чушь. Командор Третьего уровня выключил экран и мельком подумал о безнадежных идиотах, готовых в таких случаях твердо отстаивать собственное мнение.

* * *

Штимер докурил очередную сигарету и теперь сидел в размышлении, не начать ли новую. Всегалактическая борьба с курением как-то обходила люкслайнеры стороной, здесь по-прежнему можно было безбоязненно и мирно наслаждаться вредной привычкой. Забота о некурящих ограничивалась мгновенной очисткой воздуха от любых следов курения, да и то – только в общественных местах. В каюте, как успели убедиться все присутствующие, дым вообще никуда не девался, а так и плавал, все больше нагружая воздух курительными ароматами.

– Обрисую ситуацию, – затянутый в черный мундир, увешанный разноцветными аксельбантами командор Третьего, а по совместительству и Четвертого уровня возвышался над Биллингом, как зримое воплощение корабельного правосудия. – Итак, наш лайнер сделал остановку на одной удаленной и, прямо говоря, не полностью цивилизованной планете. В последние минуты перед взлетом администрация планеты внезапно установила дополнительный жесткий контроль за входом на корабль, а в качестве пассажиров на борт поднялась группа вооруженных людей с удостоверениями полицейских. Трое из них рассредоточились по кораблю, а четвертый занял оборону в каюте.

– Это я занял оборону?

– План не совсем удался. То, что проникло на корабль, попалось в ловушку, но уничтожить вы его не смогли…

– Господин командор, – раздраженно перебил инспектор, – не могли бы вы не стоять надо мной?! Поверьте, утомительно задирать голову и одновременно выслушивать эти бредни.

– У вас разнообразное оружие – бластер, шокеры, стационарные боевые лазеры, – командор неторопливо обошел стол и уселся напротив Биллинга. – Полагаю, вы знаете, какое именно более эффективно в той или иной ситуации…

– Лазеры в моей каюте – обычная практика любой оперативной группы на нашей планете! Штаб-квартира, в том числе временная, должна быть защищена.