– А это про того славного юношу с железной рукой?

– Да…

– Так он состоит в личной охране Элеоноры де Олорон Монферрада, любовнице короля Франциска. Я слышал, что у неё родился мальчик, – Фернандо мысленно прикинул, – ему, вероятно около трёх лет.

При упоминании о ребёнке, внутри Рене всё похолодело… Он удивился подобной реакции: «Странно… Отчего у меня дурное предчувствие? Это касается графини де Олорон, или её сына…»

– Эх, дон Рене! Мне так хочется настоящего дела! – признался захмелевший Фернандо.

Идальго усмехнулся.

– Говорите, Фернандо: настоящего дела! Тогда мы с вами встретились во время.

Профессор приосанился, хмель как рукой сняло.

– Говорите, дон Рене. Я весь во внимании!

– Вскоре я намериваюсь отправиться в Венесуэлу на поиски Золотого города.

Фернандо округлил глаза и, задыхаясь от волнения, спросил:

– Золотого? Так в нём полно золота?!

– Вероятно. Но не только… – уклончиво ответил Рене.

– Этот город окружает некая тайна? – догадался профессор.

– Да. Не буду скрывать, Фернандо, – сие мероприятие очень опасно. – Признался Рене.

Профессор рассмеялся.

– Это естественно: там, где – золото, там – опасность и порой смерть.

– Хорошо… Я согласен взять вас с собой.

– Отлично! – оживился профессор. – А как вы отнесётесь к тому, если я зафрахтую небольшую бригантину[107]и снаряжу её за свой счёт?

Рене удивлённо вскинул брови.

– Право же, дорогой друг, вы меня поражаете. Всё-таки ваши торговые дела успешны?

Фернандо несколько замялся.

– Ну… Можно сказать, что: да. – Наконец признался он.

– Отчего же я не занялся торговлей лионскими шелками? – наигранно сокрушался Рене, допивая мальвазию. – Хорошо, снаряжайте бригантину. Единственное, что…

– Есть какие-то препятствия, дон Рене? – встревожился профессор.

– Не думаю. Но мне придётся познакомить вас с доном Рамиресом ди Саллюста, который, собственно, и организовывает эту экспедицию.

– Я готов… Я покажу ему свой титаниус.

Рене встрепенулся.

– Умоляю, профессор… Это ещё что такое? – не на шутку обеспокоился идальго, припоминая алхимические опыты своего друга.

– Не волнуйтесь. Это отличное изобретение и весьма полезное, оно действует как пушечный выстрел. Титаниус закладывается в специальный кожаный мешочек, который затем плотно затягивается. В мешочек вставляется верёвочный промасленный трут… При необходимости вы берёте огниво, зажигаете трут, бросаете мешочек в нужном направлении и…БУМ… БУМ…

– Что означает этот «бум», профессор? – не унимался Рене.

– Да, собственно, ничего особенного. Я проделывал опыты, ещё будучи во Франции, так вот несчастную овцу, в которую я метко бросил мешочек, наполненный титаниусом, разорвало в клочья.

– Хм… – задумался Рене. – Пожалуй, ваш титаниус интересен.

Профессор просиял от удовольствия.

– Безусловно!

– А сколько вы можете смастерить таких мешочков? – поинтересовался Рене.

– Да сколько угодно при наличии необходимых элементов.

– Что ж, прекрасно, Фернандо. Тогда нам стоит обговорить наши дальнейшие действия.

* * *

Почти через три месяца каравелла «Святая Изабелла» и бригантина «Виктория» покинули порт Ла-Корунья, взяв курс на северо-запад. Перед тем, как взойти на корабль, профессор, испросив на то дозволения дона Рамиреса, снабдил каждого члена команды специально изготовленным амулетом на удачу в делах и достижения цели. Хоть дон Рамирес и был истинным католиком – возражать не стал, ибо осознавал, что для успеха задуманного предприятия все средства хороши, если таковые окажутся действенными. Он и сам не побрезговал амулетом профессора, правда, надевать не стал, а предусмотрительно положил его в карман плаща.

Неизвестно, что именно повлияло: то ли попутный ветер, благоприятная погода и отсутствие штормов; то ли милость Богов, то ли «магические» талисманы профессора, но по истечении почти двух месяцев каравелла и бригантина целыми и невредимыми достигли конечной цели – Венесуэлы.

Дон Рамирес испытывал неподдельное волнение, впрочем, как и все члены команды. Он достал подзорную трубу, дабы разглядеть появившейся в утренней дымке берег.

Командор отчётливо увидел крепость Сен-Филиппе, но… к вящему удивлению не обнаружил привычно стоявшей в бухте каравеллы «Звезда Кастилии». Он отпрянул от подзорной трубы, протёр увеличительное стекло и снова прильнул к ней.

– Чёрт знает, что такое… Ничего не понимаю…

Рене стоял рядом с доном Рамиресом и, щурясь от яркого солнца, также пытался разглядеть берег. Его постепенно наполняло неприятное чувство, он был почти уверен, что в Сен-Филиппе их ждёт нечто неприятное, если не сказать – страшное.

– Что-то не так? – поинтересовался Рене у командора.

– Да… Я не вижу каравеллу. И куда она могла подеваться? Вот, прошу вас, посмотрите. – Командор протянул Рене подзорную трубу. Тот тотчас воспользовался ею, скорее из интереса.

– Действительно, в бухте нет ни одной каравеллы, или даже шебеки[108]… – констатировал он. – Возможно, что-то случилось, и жители крепости покинули её, погрузившись на судно…

– Не может такого быть! – дон Рамирес буквально вырвал из рук идальго подзорную трубу и снова принялся рассматривать очертания Сен-Филиппе.

– Простите меня, командор, но если вам интересно моё мнение… – начал Рене издалека.

– Безусловно, мой друг. Иначе бы я не привлёк вас к сей экспедиции! – воскликнул дон Рамирес.