— Вот болтуны. Успокойся. Этих перепрограммировали, — честно сказал Зарецкий.

Правда ведь перепрограммировали, особая партия «девятки» не поднимает уровень эндорфинов в крови. Делать ей больше нечего, она ботов-чужаков отлавливать будет.

— Ну и слава богу…

— Загрузка окончена, поздравляю.

Мария сидела молча, видно было, как она прислушивается к своим ощущениям. Зарецкий, с трудом сдерживая усмешку, приложил тампон к проколу в вене.

— Могу бинтом прихватить, могу пластырем. Или просто так подержи минут десять.

Мария медленно повернула к нему голову и вдруг разразилась безудержным идиотским смехом.

Тут Зарецкий действительно обиделся. Он и так натерпелся из-за той утечки. Молодого врача, трепавшегося о результатах испытаний «девятки», запугивал сначала лично Михалборисыч, а потом охрана добавила — чтобы больше не болтал. Завотделением был, в свою очередь, готов к суровой каре, но ему Михалборисыч нехорошо глянул в глаза — и промолчал. А Зарецкий, хоть считал себя не пугливым, затрясся и проклял тот день, когда простое желание побольше зарабатывать и поменьше видеть больных привело его в Нанотех. Он тут слишком глубоко увяз, чтобы соскочить, подписался на опасную авантюру — и случись чего, этот маньяк с президентскими амбициями просто скормит его репликаторам. А Рыбников будет стоять рядом и нудно комментировать процесс с научной точки зрения.

И теперь еще эта дура над ним издевается.

— Такая красивая — а такая глупая! — сказал Зарецкий.

* * *

Леха уже привык, что в Нанотехе разговаривают вполголоса и ходят не спеша, такой порядок на всей территории, и старался тут пореже носиться сломя голову. Но, увидев за воротами Марию, едва не прыгнул с крыльца института и сорвался на свой обычный трейсерский полушаг-полубег.

КПП на воротах он проскочил с такой скоростью, с какой только электроника успела отметить его пропуск.

Мария стояла рядом с джипом и глядела на Леху непривычно холодно.

— Привет! — воскликнул он. — Ты куда пропала?

— Я?! — изумленно отозвалась девушка. — Это ты куда-то делся. Был — да сплыл. Угробил мне воскресенье. Сижу, жду его, как дура полная… Телефон не отвечает… Ты не много на себя берешь, красавец?!

На Леху будто вылили ушат холодной воды. Елки-палки, она это всерьез, подумал он. Но мы ведь не договаривались ни о чем на воскресенье! Или она уже решила, что я ее верный раб по умолчанию? Тем не менее я ее, видимо, сильно обидел. Как-то не сообразил, что такую девушку нельзя оставлять без внимания ни на день.

Телефон он и правда выключал, когда ездил на дачу. Чтобы не отвлекали. Так ведь было ради чего!

— Извини, — сказал он. — Мне надо было съездить в одно место. Это очень серьезно. Я тебе столько всего должен рассказать…

— Не надо.

— Но я такое тут узнал…

Леха потянулся к ней, она чуть попятилась.

— Мальчик, — процедила Мария. — С дамой не обращаются так. Распустил хвост, вскружил голову — и вдруг исчез. Тоже мне нашелся, Казанова из Ново-Ебенёво. Я тебе не игрушка.

От такой отповеди Леха остолбенел самым натуральным образом.

Это какая-то идиотская игра, подумал он. Спектакль.

В машине водитель Дима стиснул зубы. Он похожие сцены видел раз двадцать и точно знал, что дальше будет, но теперь ему стало грустно.

Хорошо хоть сегодня не стоит ждать эксцессов — приятно иметь дело с интеллигентными людьми. Мальчик будет стоять как вкопанный и страдать, а мы поедем домой. И мальчик не будет мстить. Разве что глупо отомстит себе, трахнув для поднятия самооценки какую-нибудь страшненькую.

Дима рассуждал холодно, у него были другие задачи, он не мог отвлекаться на лишние эмоции. Но, будь Мария его дочерью, он бы с ней крупно поговорил: ну хватит уже, честное слово, дурью маяться. Тоже мне нашлась, великая соблазнительница всего, что шевелится.

На заднем сиденье Даша закрыла глаза.

— Ладно… — сказала Мария, и у Лехи на долю секунды мелькнула надежда, что сейчас его после показательной выволочки простят для первого раза.

Мелькнула и через мгновение угасла.

— Мы тут с Дашкой поспорили… Смогу ли я сделать одну вещь прежде, чем послать тебя подальше. Стой смирно, красавец.

Она быстро шагнула к Лехе, закинула руки ему на шею и крепко, долго поцеловала в губы. Леха стоял как столб. Он ничего не понимал, ничегошеньки.

Давно опустился вечер, но сцена «постановки на место» разыгрывалась под фонарями на ярко освещенной площадке, и случайный прохожий мог бы заметить, как кисти рук, сомкнувшихся на шее парня, вдруг потемнели, вокруг них образовалась густая серая тень и мигом впиталась в Лехины волосы.

…А мог бы и ответить на поцелуй, думала Мария, раз ты такой в меня влюбленный. Я бы даже еще поразмыслила, чего с тобой делать потом… Она медленно отстранилась от Лехи, ловя его ошалелые глаза влажным гипнотизирующим взглядом и любуясь произведенным эффектом. Руки кололо мелкими иголочками — ладони, пальцы, всю кисть. Едва она прикоснулась к Лехе, начало колоть. Что это?

Но шоу должно продолжаться, надо влупить мощный финальный аккорд, думать будем потом.

Она легонько оттолкнула Леху и рассмеялась.

— Десятку выиграла! Твоя цена, красавец!

Весело, едва не подпрыгивая, убежала к джипу, нырнула на заднее сиденье, захлопнула дверь. Машина резво взяла с места и укатила. Леха проводил ее остекленелым взглядом. Потом медленно поднял руку и почесал затылок.

Поднял вторую и почесал обеими.

* * *

В машине вся веселость слетела с Марии мигом. Она включила лампочку над сиденьем и принялась с болезненной гримасой на лице разглядывать свои руки. Кисти были покрыты едва заметной сеточкой из красных точек.

Не расчесывай, приказала себе Мария. Выключила свет и тут же начала яростно тереть руки, скрести их ногтями.

— Что случилось? — безучастным голосом спросила Даша.

— Ничего! — отрезала Мария, пряча руки под мышками.

Отвернулась и уставилась в окно.

— Как-то глупо вышло, — сказала Даша все тем же мертвым голосом. — Жалко его.

— Забери себе! — прорычала Мария.

— Нельзя было с ним так, — буркнула Даша, глядя в свое окно.

— Заткнись! — выкрикнула Мария. — Я слышать об этом не желаю!

Прислонилась щекой к стеклу и закрыла глаза.

Руки чесались адски.

Или Леха сделан из крапивы, или у тебя зверская аллергия на его кожу, или… Ладно, дурочка, не ври себе. За руки вы держались. Танцевали щека к щеке. Леха теплый и приятный.