— Это не письмо, — сказал Аимару.

Да. Это был рисунок. Несколько загогулин черного, квадраты разных цветов — синий, красный и белый. Бумага промокла, но чернила не растеклись. Синие и красные квадраты, казалось, указывают стрелами на белые. В нижнем углу был красный герб — три листа имбиря, похожие на лопаты. И я подумала…

Мы вглядывались в бумагу.

— Похоже на… — сказал Аимару, прикусив губу.

Я вспомнила комнату леди Чийомэ, когда забралась на стену. И я смотрела на…

Эми хмыкнула.

— Это карта.

Да, это была карта. Конечно! Как только Эми сказала это, я поняла, что это похоже на карту, что я увидела у лорда Имагавы в утро, когда встретила леди Чийомэ.

— Но карта чего?

— Провинций вокруг столицы, — раздался голос сзади.

Я развернулась, прижав карту к груди.

Тоуми была опухшей от нехватки сна.

— Карта сражений, думаю.

— Я… — начала я, но не знала, что сказать.

— Мы нашли ее, — сказала Эми. — В снегу. Я показала Мурасаки, потому что мы не знали, что это.

Тоуми пожала плечами.

Я встала, так сделали и Аимару с Эми. Я прижимала бумагу к груди.

— Я…

Темные глаза Тоуми не смотрели на меня.

— Ки Сан заставил остальных чистить кухню, что они ненавидят. Я должна помогать вас. Но вы, похоже, уже справились.

— Да, — я задержала дыхание.

— Ты посвященная, — она смотрела на мой запятнанный пояс.

— О, — мне стало холодно, несмотря на тепло. — Да.

— Эх.

— Я… — я склонилась, чтобы она посмотрела мне в глаза. — Это потому, что я узнала, что такое куноичи. Думаю, это проверка.

— Ох, — она смотрела на меня, а я выпрямилась. — И что такое куноичи?

Эми за мной прошептала:

— Убийцы. Шпионки. Телохранители.

Глаза Тоуми расширились. И я не знала, было это из-за того, что мы открыли ей, или потому что мы рассказали ей это, проявив доверие.

— Убийцы? — сказала она почти с благоговением.

— И шпионки, — вздохнула я. Не вредить… — И телохранители.

Тоуми ухмыльнулась.

— Хотелось бы увидеть тебя, как телохранителя, Мышка.

Жар прилил к моему лицу, но я ответила ей:

— А я бы тебя — шпионкой!

Она фыркнула.

Эми почти радостно пропела:

— Тогда мне придется быть убийцей.

— Думаю, это метка Матсудаира, — сказал Аимару. Мы вздрогнули. — На карте.

Я отодвинула карту от груди. Печать была в углу, где были синие квадраты. И я снова вспомнила камешки на карте Чийомэ-сама.

— Да. Думаю, что синий это… Матсудаира. Уверена, красное — это Такеда, — я махнула на белые квадраты, что были на конце чего-то, похоже на длинный большой палец, но я теперь видела четко озеро Бива возле столицы. Отец говорил, что весной там красиво. — А это, должно быть, отряды Ода-самы.

Тоуми сглотнула. Даже она это понимала.

— И Матсудаира-сама хочет, чтобы Такеда — мы — помогли ему… напасть на лорда Оду?

Лорд Ода. Он обесчестил наших отцов. Я чуть не рассказала им. Чуть не спросила, знали ли они…

— Но я думала, что Матсудаира и Ода на одной стороне, — Эми уткнулась подбородком в мое плечо, заглядывая в карту. Бой белого с алым…

— Как и Такеда, — отметил Аимару.

Мы снова посмотрели на карту.

— Если… Матсудаира-сама пытается заставить Такеда-саму напасть на Ода-саму… Может, Такеда-сама поступит благородно и предупредит Ода-саму?

— Может, — фыркнула Тоуми.

Эми издала разочарованное хмыканье, бумага дрогнула в моих пальцах.

— Тогда зачем Масугу-сан остался тут на всю зиму, а не спешит в столицу?

— Не знаю, — сказала я. Это было странно.

Тоуми сморщила острый нос.

— Может, нам лучше не знать. Лорды. Знать их дела плохо.

Аимару пробормотал:

— Монахи всегда говорят: «Знание без понимания — как суп без приправы».

— Хотя я обошлась бы без приправы в супе этим вечером, — ответила Эми.

Мы согласились с ней.

— Отнесем это Масугу, — сказала Эми. Я свернула карту, и мы пошли на улицу, включая, к моему удивлению, Тоуми, которая была серьезна.

— Не хочу, чтобы вам досталась вся слава, — сказала она.

* * *

Представьте нацию, что воюет с собой.

Это не сложно во времена, когда амбиции, жадность и страх галопом бегают от сердца к сердцу, от дома к дому, от города к городу. Великие лорды играют в свои игры, словно они двигают камни в большой игре го, но вместо разлинованной доски они играют на самой земле, а вместо камешков они ставят, захватывают и жертвуют живыми людьми.

И женщинами. И детьми.

Мы безмолвно отдали карту Миэко, что приглядывала за спящим Масугу. Змейка. Она обещала, что сохранит карту и вернет ему.

Мы не говорили, пока шли в общежитие. Нечего было говорить.

Маи и Шино спали в комнате главной посвященной. Никто не собирался позволять кому-то спать там одной.

Тоуми и Эми рухнули на матрасы и почти сразу уснули. Я вскоре последовала их примеру, слишком уставшая, чтобы думать и тревожиться.

Мне ничего не снилось этой ночью. Совсем ничего.

終

Ждите продолжения — «Яркоглазая»!

Отрывок из второй книги «Яркоглазая»:

Я должна была взять нож, что Миэко протягивала рукоятью ко мне.

Должна была. Но не могла.

— Рисуко, — прошептала Миэко, глядя мне в глаза. Остальные в Полной Луне тоже смотрели на меня.

Я посмотрела на свинью, что боролась в путах и визжала.

Мы были возле кухни и колодца. Свинья была растянута, ее ноги — привязаны к четырем тяжелым кольям, что мы с Эми и Тоуми вбили