своей обычной безупречности, вывел из другого гаража собственный шикарный спортивный «фурийак» синего цвета, на котором отправился в клуб на Довер-стрит. И вот уже Саймон Темплар, небрежно подошедший к бару и заказавший пинту пива, был одним из самых безукоризненно элегантных молодых людей, каких только видело это прибежище безупречных и элегантных.

— Нечасто вы появляетесь у нас так рано, сэр, — заметил бармен.

— Да пройдет еще столько же лет, прежде чем ты увидишь меня в этот час, сын мой, — благочестиво провозгласил Святой. — Однако сегодня утром я почувствовал, что мне просто необходимо встать и проехаться. Погода была замечательная!..

III

Мистер Эдгар Хейн обладал множеством интересов. Он был гордым владельцем ночного клуба «У Дэнни», располагавшегося на грязной улочке вдали от центра, а также распоряжался фирмой «Ласерр», представлявшей собой небольшой, но дорогой магазинчик на фешенебельной Риджент-стрит, где продавались духи, пудра, румяна, кремы и прочие необходимые современной женщине средства для поддержания лица в должном состоянии. Эти два заведения были любимыми детищами мистера Хейна, от которых он получал львиную долю своих доходов. Нелишне будет упомянуть, однако, что прибыли «У Дэнни» основывались не только на продаже шампанского, а модные средства для женской красоты не являлись главным источником процветания дома «Ласерр». Мистер Хейн умел ловко проворачивать дела, и если чего и не знал о том, как заметать следы, то это едва ли поместилось бы в одну из тех микроскопических алебастровых баночек, в которых он продавал свой прославленный фирменный крем по две гинеи за штуку.

Это был крупный мужчина, с массивным, чисто выбритым розовым лицом и редеющей шевелюрой. Он не всегда звался Хейном, однако натурализация и последующая смена имени позволили ему на законных и неоспоримых основаниях забыть фамилию родовую, доставшуюся от отца. А заодно навсегда исключить неприятную возможность депортации — предусмотрительная дальновидность, за которую мистеру Хейну не раз хотелось похвалить себя. Полиция подозревала за ним кое-какие делишки, но доказательств у нее не было.

Когда прибыл Гэннинг, Хейн сидел за письмами перед своим большим столом с тумбами в кабинете ночного клуба. В дверь постучали.

— Войдите, — бросил он, не поднимая головы.

Звука открывшейся и вновь закрывшейся двери было для него достаточно, чтобы знать, что распоряжение исполнено, и Хейн вернулся к письму, которое составлял. Только закончив, он снизошел до того, чтобы заметить присутствие вошедшего.

— Ты опоздал, Змей, — проговорил Хейн, аккуратно промокая бумагу.

— Простите, босс.

Хозяин кабинета закрутил колпачок авторучки, убрал ее в карман и впервые поднял взгляд от стола. Увиденное заставило Хейна изумленно откинуться на спинку кресла.

— С кем, черт побери, ты так неудачно завел ссору?!

Вид у Змея и впрямь был кошмарный. Повязка вокруг головы закрывала один глаз, а другой почти полностью заплыл. Разбитые вспухшие губы и отсутствие нескольких зубов заставляли его болезненно шепелявить.

— Люди Хэрригана? — предположил Хейн.

Гэннинг мотнул головой.

— Один парень в поезде из Брайтона вчера вечером.

— С тобой что, никого не было?

— Были. Тед и Билл. И Марио.

— А с тем парнем сколько? Целый полк?

— Ни души.

Хейн моргнул.

— Как же это произошло?

— Мы думали, он лопух, — с отвращением пояснил Змей. — Одет весь из себя, золотые портсигар, часы и набалдашник трости, да еще пачка наличных вдобавок. Сам нам показал купюры, сказал, что в пачке две сотни с половиной. Мы этого так оставить не могли и предложили ему сыграть. В покер. Он говорил, что новичок, да и выглядел лопух лопухом, так что подвоха мы не ждали. Мы его все разогревали, пока до прибытия не осталось минут десять, и проиграли ему полсотни. Прямо видно было, что он воображает себя лучшим в мире игроком. Тут мы начали говорить, что, мол, по-честному надо дать нам возможность отыграться, давай пару раундов по-крупному, ставки повышать на пять фунтов. Он согласился, и для начала мы опять дали ему выиграть — спасовали после первого же повышения. «Как насчет в последнем ставить по десятке?» — говорю я и этак незаметно подмигиваю ребятам. Он было заупрямился, но мы его уломали, и в конце концов он клюнул. Раздавать выпало Теду, но тасовал карты я сам.

— Что, рука сорвалась?

Гэннинг фыркнул.

— Ничего подобного! Со мной такого не случается. Зарядил колоду так, что никакому фокуснику не под силу. Собрал флеш-стрит, как и должен был. Марио сразу спасовал, а Тед и Билл — после первого повышения. Остались только мы с лопухом и поднимали до тех пор, пока в банке не оказалось все до гроша, что мы с парнями смогли наскрести. Мы даже свои запонки поставили, а Марио — булавку с бриллиантом, — чтобы как можно больше урвать из налички лопуха. Когда у нас не осталось ни монеты, он сравнял ставку. Я выкладываю свой флеш-стрит и уже собираюсь все загрести, как тот меня останавливает. «Вы, кажется, говорили, что это почти ничем не бьется», — и показывает пять королей.

— Пять? — переспросил мистер Хейн, нахмурившись.

— Мы играли с джокером, и он оказался у лопуха.

— Ты что, не знал, какие у него карты?

— Это была совсем не та комбинация, которую я ему сдал!

Мистер Хейн вернул себе равнодушный вид.

— И тогда вы полезли в драку и проиграли?

— Я обвинил его в жульничестве. Он даже не отрицал, еще и имел наглость сказать: «Ну, вы ведь должны были показать мне, как играть, а сами все время жульничали, вот я и решил, что так и надо!» И начал собирать выигрыш. Еще бы мы не полезли в драку!

— Но он оказался сильнее?

— Он дрался нечестно, — обиженно проговорил Гэннинг. — Первым же делом ткнул своей тростью Теду в шею — тот даже дубинку со свинчаткой достать не успел, сразу вырубился. Билл был уже наготове для честного боя с кастетами, но тот тип пнул его в живот и тоже вывел из игры. Пришлось нам с Марио одним отдуваться…

Змей явно не горел желанием описывать дальнейший ход схватки, и Хейн тактично не стал на него давить, позволив на несколько секунд погрузиться в мрачные воспоминания.

— Это явно был не дилетант, — проговорил наконец Гэннинг. — Но мы не можем понять, какой он масти. Я бы чертовски много отдал, чтобы узнать, кто он такой. Не удивился бы, если бы он оказался одним из тех крутых гангстеров, о которых пишут газеты. Парень явно высокого полета. Вот, смотрите. — Змей достал конверт. — Сунул Теду, когда выходил. Заявил, мол, это его квитанция. Я показал Тилу, чтобы тот занялся, — он как раз был на вокзале.

Хейн вытянул из конверта листок бумаги и расправил его на