Мистер Гиффорд как будто согласился не настаивать на этом вопросе.

— Тем не менее было достигнуто соглашение, из-за которого мистер Макрей остался в долгу у мистера Маккензи? — спросил он.

— Да.

Потом мистер Гиффорд начал задавать вопросы о процедуре избрания Лаклана Брода на пост деревенского констебля.

Мистер Гиффорд:

— Будет ли справедливым сказать, что эта роль не была популярна в вашей общине?

Мистер Мёрчисон:

— В каком смысле?

— В том смысле, что члены вашей общины не добивались данного поста?

— Я бы сказал, что да.

— Тогда вы, наверное, были довольны, что мистер Маккензи взвалил на свои плечи это бремя?

Мистер Мёрчисон не ответил.

Мистер Гиффорд:

— Вы были недовольны?

— Я не был ни доволен, ни недоволен.

— Но разве вы и некоторые другие члены общины не предприняли энергичные меры, чтобы найти альтернативного кандидата в противовес мистеру Маккензи?

— Некоторые меры были предприняты.

— Почему вы решили, что нужно так поступить?

— Казалось неправильным, что мистера Маккензи изберут без оппозиции.

— Это была единственная причина?

Кенни Смок несколько мгновений колебался, прежде чем ответить:

— Бытовало мнение, что мистер Маккензи может воспользоваться властью для достижения собственных интересов.

— Вы имеете в виду — властью, которую дает пост деревенского констебля?

— Да.

— И он действительно так поступал?

— До известной степени.

— До какой именно степени?

— Он наслаждался своей властью над общиной.

— Вы не могли бы выразиться точнее?

— Он составил план работ, в соответствии с которым люди общины были обязаны трудиться определенное количество дней.

— Какую цель преследовал данный план работ?

— Общее улучшение дорог и дренажных канав вокруг деревень.

— Преследовал ли этот план, как вы его называете, его личные интересы?

— Не напрямую.

— Не напрямую?

Мистер Мёрчисон не ответил.

Мистер Гиффорд продолжал:

— Приносили ли эти улучшения пользу всей общине в целом?

— Да, приносили.

— Итак, мистер Маккензи составил план улучшений, которые шли на благо общине, и люди общины вносили свой трудовой вклад согласно данному плану?

— Да.

— И вы описываете это как преследование мистером Маккензи его личных интересов!

Тут мистер Гиффорд недоуменно посмотрел на присяжных.

— Теперь, — продолжал он, — если я могу обратиться к другому инциденту, было бы справедливым сказать, что вашей общине не хватает пахотной земли?

— Она не в изобилии.

— И как распределяется земля?

— Каждая семья имеет свой риг.

— Каждая семья имеет свой риг, — повторил мистер Гиффорд. — «Риг» — это доля имеющейся в наличии земли?

— Да.

— И эта земля выделяется на год, на пять лет или на какой-нибудь другой срок?

— Практически, каждая семья обрабатывает землю, лежащую между ее домом и дорогой на Тоскейг.

— И считает этот участок во всех отношениях собственной землей?

— Да.

— Итак, по сути, каждая полоса земли принадлежит тому дому, к которому примыкает?

— По сути — да.

— Вне зависимости от величины семьи и состава домочадцев?

— Обычно — да.

— Вскоре после избрания мистера Маккензи на пост деревенского констебля некоторая часть пахотной земли в Калдуи была перераспределена, не так ли?

— Да.

— Вы можете описать это перераспределение?

— Часть земли мистера Макрея отдали его соседу, мистеру Грегору.

— Почему?

— Поскольку в семье мистера Грегора больше человек, чем в семье мистера Макрея, было решено, что Грегорам требуется больше земли.

— Понимаю. И сколько человек было в семье мистера Макрея?

— Пять, включая двух маленьких детей.

— То есть сам мистер Макрей, его дочь, подсудимый и двое младших детей в возрасте трех лет?

— Да.

— А в семье мистера Грегора?

— Восемь.

— Кто именно?

— Мистер Грегор, его жена, мать мистера Грегора и пятеро детей.

— Значит, они нуждались в земле больше, чем семья Макрей?

— Да, но…

— Извлек ли мистер Маккензи личную выгоду от перераспределения земли?

— Нет.

— То есть было совершенно справедливо перераспределить землю в соответствии с бо́льшими потребностями семьи Грегор?

— Можете назвать это справедливым.

— Я спрашиваю, назвали бы вы это справедливым, мистер Мёрчисон?

Прежде чем ответить, тот провел рукой по усам, оглядел зал суда и произнес:

— Это было неправильно.

— Но вы же заявили, что семья Грегор нуждалась в земле больше семьи Макрей.

— По закону такое, может, и справедливо, — сказал мистер Мёрчисон, явно начиная раздражаться, — но так поступать не годится. Участки не разделяют подобным образом. Каждая семья работает на своем куске земли, и он переходит из поколения в поколение.

— Понимаю. Итак, поступок мистера Маккензи был беспрецедентным?

— Он был мстительным.

— А! — сказал мистер Гиффорд, будто наконец-то добравшись до сути дела. — «Мстительный» — сильное слово, мистер Мёрчисон. Итак, чувствовалось, что вместо того, чтобы воспользоваться своей властью для общего блага, мистер Маккензи развязал против мистера Макрея некую вендетту?

— Правильно.

Мистер Гиффорд бросил на присяжных многозначительный взгляд, поблагодарил свидетеля и закончил допрос.

«Шотландец» отмечал, что мистер Мёрчисон «казался прекрасным человеком, но его обескураживающая приверженность идее, что земля должна распределяться в соответствии с традициями, а не в соответствии с общественной пользой, является еще одним примером того, как непримиримость племен Хайленда ведет их к собственной гибели».

Потом встал защитник, мистер Синклер.

— Как давно вы знаете подсудимого?

— Всю его жизнь.