В том месте, где между колоннами оставалось наибольшее пространство, прямо на полу лежало несколько подушек разного размера. Помимо них и аквариума в зале больше ничего не было.

Лишь несколькими минутами позже, внимательно осмотревшись, я обнаружила еще одну дверь, но она была заперта.

— Присаживайся, — неожиданно прозвучало позади меня. — Поужинаем.

Почему-то после того как принцесса Линария улетела, я решила, что в ближайшее время мы с ней не увидимся. Но сейчас она — живая, настоящая и отрешенная — сидела среди подушек, неспешно поглаживая устроившегося у нее под боком морского котика.

Я оторопело стояла на одном месте еще несколько мгновений, пока не поняла, что повторять приглашение никто не собирается, а вознамерься я уйти, задерживать не станет.

Зябко поведя плечами, я приблизилась к ее высочеству и, чуть помешкав, аккуратно присела на подушку. Между нами на полу стоял хрустальный поднос, на котором обнаружились две тарелки с какой-то крупой, ваза с фруктами, пирожные и наполненные чаем чашки.

Вот уж не думала, что когда-нибудь буду ужинать с принцессой один на один, да еще и пребывая на землях альвов!

И как только она исхитрилась прийти настолько бесшумно, что я не заметила?

Из-за всех волнений есть я не хотела, но отказаться сейчас от еды было бы невежливо. Я уже собралась приступить к ужину, когда обнаружила, что столовые приборы отсутствуют. Подняла взгляд на Линарию и не поверила своим глазам: она ела руками! Аккуратно брала разваренную крупу пальцами и отправляла в рот.

Когда первое удивление прошло, я последовала ее примеру. Вкус у крупы оказался необычным, но очень приятным: что-то среднее между рисом и фасолью, с нотками незнакомых трав.

— Это айос, — съев очередную небольшую порцию, сказала принцесса. — Его выращивают только в Сизых долинах. Для альвов это кушанье традиционно, но они ревностно хранят секрет и не продают крупу даже в столицу.

Я только кивнула в ответ и продолжила трапезу. Неловкость, возникшая из-за общества, в котором мне довелось оказаться, прошла на диво быстро. Вряд ли такое стало бы возможно с кем-нибудь другим из королевской семьи, но отрешенность принцессы Линарии, поначалу смущающая, постепенно начала успокаивать. Никогда прежде я и подумать не могла, что, находясь в обществе такой высокой особы, могу ощущать себя вполне комфортно…

Доев, принцесса вытерла руки салфеткой и принялась за десерт, жестом предложила мне сделать то же самое. Пирожное ожидаемо оказалось очень вкусным и легким.

— Давно хотела тебя увидеть, — неожиданно призналась Линария, чей взгляд сконцентрировался на мне. — Ты красивая.

Комплимент застал врасплох, и я растерянно поблагодарила:

— Спасибо…

Недолго подумав, сориентировалась и добавила:

— Но мне не сравниться с вами, ваше высочество.

— Глупости, — отмахнулась она. — Я просто Линария.

Ее манера вести разговор несколько обескураживала, временами ставила в тупик, но я постепенно начинала к этому привыкать.

Сделав глоток чая, она обхватила чашку двумя ладонями и, посмотрев мне в глаза, произнесла:

— Отец хочет твоей смерти. Я сделаю все, чтобы ты не пострадала, но и кристалл душ не должен быть собран.

Принцесса Линария снова удивила — я не ожидала, что она сама заведет разговор на эту тему.

— А принцесса Калиста? — осторожно уточнила я. — Разве вы с ней не заодно?

Вопрос был рискованный. Несмотря на все странности, моя собеседница была и оставалась дочерью короля и откровенничать со мной, отвечая на провокационные вопросы, вовсе не была обязана. Я готовилась услышать гневную тираду или по меньшей мере испытать на себе ее недовольство, но ничего подобного не произошло.

— Отец подозревает о намерении Калисты собрать осколки, — со свойственным ей отрешенным спокойствием ответила Линария. — Когда она приехала в Сумеречье, он отправил меня следом, чтобы я за ней наблюдала и обо всем докладывала ему.

Так вот с чем был связан ее тогдашний приезд! Я, как и многие, неоднократно задавалась вопросом, что принцесса Линария, которая крайне редко выходила в народ, забыла на нашем острове. По официальной версии, они вместе с сестрой следили за ситуацией в море и потерянными душами, но на деле, конечно, все оказалось совсем иначе…

— Провести Калисту не так просто, — продолжила Линария. — Она всегда была очень умной. И хитрой, хотя прекрасно умеет прятать свою истинную сущность за маской наивной красавицы. Не без помощи своих доверенных лиц она быстро поняла, с какой миссией я приехала в Сумеречье. Сказала, что теперь я буду действовать вместе с ней, а отцу докладывать ложные сведения. Я согласилась. Калиста, несмотря ни на что, единственная, кто хорошо ко мне относится. Отец с матерью меня ненавидят. Брат смотрит как на насекомое. Оксара просто не замечает. Я тоже никого из них не люблю, но раз пришлось выбирать, я решила, что поиграю на стороне Калисты. «Почему бы и нет?» — спросила я у себя. Это интересно.

У меня имелась масса определений для игры под названием «Собери кристалл душ», но «интересно» в их число абсолютно точно не входило. Тем не менее я могла понять Линарию. С самого рождения она была не такой, как все остальные, поэтому семья ее не принимала. Будучи отверженной среди собственной родни, она всегда держалась особняком, молча неся клеймо позора королевского рода. Черные саламандры — гордые, самовлюбленные, эгоистичные, истинные дети Глубины… разумеется, они не принимали сильфа.

— Почему же вы перестали играть на стороне сестры сейчас? — внимательно следя за ее реакцией, спросила я.

Линария сохранила непоколебимую невозмутимость.

— Я — сильф, — повторила она фразу, которую уже говорила днем. И спустя недолгую паузу чуть тише добавила: — Пришло время, когда это впервые стало важным.

Неотрывно глядя принцессе в глаза, я пыталась понять, что кроется за ее словами, но не могла. Она словно гипнотизировала, смотрела рассеянно, но вместе с тем глубоко, и этот странный взгляд не позволял разгадать, что кроется в мыслях его обладательницы. На какой-то момент мне показалось, что через две синих призмы на меня смотрит само Поднебесье, и по коже пробежала дрожь. Линария казалась потусторонней, нереальной, совершенно не похожей на всех, кого я знала.

— Мя-а-ау, — внезапно нарушило момент протяжное кошачье завывание.

Сапфира Раолира поочередно взирала на нас с поистине аристократичным выражением на симпатичной белоснежной мордашке. Если я не знала, чего она хочет, то Линария все поняла сразу: поднявшись, взяла на руки свою любимицу и опустила ее в тот самый, стоящий в центре помещения аквариум. Кошка тут же оживилась, сделала в воде несколько кувырков и выпустила на поверхность множество пузырей, после чего вальяжно разлеглась на усыпанном морскими ракушками дне.

— Что будет дальше? — спросила я, не дожидаясь, пока Линария обернется.