если пропорции там верны, то не менее, чем сто метров над уровнем земли. Мне стало понятно, почему Грейлав не могут найти — он на глубине более ста метров.

Мой храм в этом случае просто располагался на крыше многоэтажки. Это открытие перекликалось с рассказом Марата о найденной верхней части какой — то постройки, может быть, трубы некой промышленной установки или еще чего. Чтобы приступить к раскопкам такого города, нужно иметь способ копать на сотни метров вглубь, отводить грунтовые воды, перемещать сотни тысяч тонн песка и глины. Это невозможно для этой империи. Максимум, что можно сделать, так это проникнуть в высотные здания, которые выходят на поверхность, и там пособирать пряжки. Что и делали сейчас пираты — искали металлические предметы.

— Не трогать! — заорал я, когда увидел одну из находок Рона. Он откопал огромный пистолет, черный от времени, с разложившимися пластиковыми деталями, но с сохранившимися железными частями и композитной ручкой. Я выгнал всех из зала, опасаясь детонации боекомплекта. Внимательно осмотрел оружие: похож на маузер, только огромных размеров, курок на месте, ствол обычный, как у кинетического оружия, стреляющего кусками металла. Когда нашел обойму перед курком, осторожно отстегнул ее и заглянул внутрь. Там были иглы, отлитые из тяжелого металла, длиной в человеческую ладонь, без признаков заряда взрывчатых веществ. Их я забрал, а вот пистолет брать не стал: было понятно, что энергию выстрела давало нечто, спрятанное в ручке. И это могло быть чем угодно, в том числе и опасным. Вероятнее всего, опасным. Снова разрешил пиратам войти и собирать все полезное, кроме подобных крупных предметов. Пуговицы, металлические части одежды и обуви, какие — то стальные коробочки с давно испорченным содержимым, ящик с ручкой типа огромного чемодана-дипломата из прочного композитного материала. Предложил пиратам похоронить Антов. Все решили, что это будет правильно, и мы перенесли их останки в большую яму. Засыпав яму, долго решали, какой знак выложить булыжниками на братской могиле, пока я не предложил восходящее солнце. Так и сделали.

Весь вечер бойцы обсуждали и разглядывали свои находки, а я подозвал Рона и показал ему иглы, объяснив, что это было самое безопасное в том пистоле. Рон их брать отказался, сказав, что ему их некуда приспособить. Оставив находку себе, я знал, куда их деть, но это не сейчас, а когда удастся решить вопрос с подходящим им пистолетом.

Поиски мы начали с раннего утра, за день обследовали две точки, которые я указал на карте для отвода глаз. Конечно же, ничего не нашли, да и не должны были. А к вечеру, когда до убежища беглецов оставалось около пятнадцати километров, встали на стоянку на правом берегу холодного ручья, который бежал с вершин гор. Едва вышла луна, я с трудом оторвал Соню от созерцания ее сокровищ, которые она почти каждую ночь доставала из своего рюкзака и любовалась в свете естественного спутника планеты и ночных звезд. «УУФ», — возмущалась она столь бесцеремонным требованием лететь в разведку, ей, видите ли, некогда. Пришлось пообещать ей еще сокровищ, и, ё-маё, вы бы видели ее радость!

Она полетела на разведку чуть ли не с удвоенной скоростью. И чуть не пролетела стоянку беглецов, и пролетела бы, потому что неслась как реактивная, если бы я не подключился к обзору, когда она достигла предполагаемого места на карте. Действительно был туннель с высотой свода в пятнадцать метров, стены и арочный потолок которого были выложены огромными каменными плитами в стиле Антов. Перед входом в туннель был разбит лагерь, в котором сейчас было около сотни человек. Но всё, конечно же, опять не так, как я планировал: подойти утром по-тихому и вежливо попросить чаю.

В лагере, несмотря на поздний час, никто не спал. Там царила суета: возводили баррикады, вкапывали антикавалерийские колья, связывали в пучки стволы тонких деревьев и оборудовали позиции для арбалетчиков. Сначала я подумал, что это они нас так напугались — мы где-то нашумели и были обнаружены. Но Соня упорно тянула меня в сторону от убежища к ближайшему еловому лесу, в двух километрах от туннеля. Она там почуяла других людей, много других людей. И, действительно, там скрывались две сотни файских кавалеристов с черными знаками на груди, с изображением арбалета и подзорной трубы. Облетев их позиции и убедившись, что больше никого нет, я оставил Соню наблюдать за окрестностями. Разбудив Порту и Марата, я объяснил ситуацию.

— Это армейская разведка, — покачал головой Марат, — суровые парни, у разбойников против них нет шансов. Там лекарь на каждые два десятка бойцов, скорее всего, эпическое снаряжение, возможно, есть маг. Это действительно отлично обученные солдаты.

— Странно, что они пришли за жизнями беглецов, — добавил Порта, — это как из всех пушек правого борта стрелять по единственной чайке. Бессмысленно и накладно. Если только ищут какого-то специфического беглеца.

— А разбойники знают, что разведка по их душу пришла? — спросил я.

— Наверняка, — ответил Марат, — они ходят, не скрываясь, с развернутым штандартом, так как гордятся своим подразделением.

— Почему тогда ваша Даша не сдается? — вслух подумал я.

— Потому что дура, — в сердцах выпалил Марат, — Даша никогда не сдается.

Мы с Портой переглянулись: Марат-то наш за жизнь преступницы-рецидивистки переживает! Может, было у них там что-то в молодости, а потом Марат стал стражем, и теперь ему «таких любить уставы не велят». Ну разберемся, лишь бы выжила атаманша в предстоящем бою.

— Ударим во фланг, когда их отряд выдвинется на линию атаки, — начал я рассказывать своим сержантам план боя, — там есть овраг с ручьем вдоль гор, сам туннель находится в низине. Если будем идти по течению ручья, то выйдем прямо во фланг, будем на превосходящей высоте. Выходим колонной по три в ряд, потом выстраиваемся в цепь. Сближаемся, остановка для выстрела, снова сближаемся. И я бы хотел, чтобы напали мы со своим штандартом.

— А пиками с наскока атаковать не будем? — спросил Марат.

— Не вижу смысла, да и потери возможны, — пояснил я свои соображения, — вы работаете на добивание из арбалетов. Я теперь наношу урон на половину здоровья, вам важно добивать до того, как лекари вылечат раненых.

— Приоритетные цели — маг и лекари, — кивнул Порта, — предупрежу Вальда, что залпы должны быть не одновременно, а волной, с добиванием цели предыдущего стрелка, если необходимо. Скорее всего, там хватит по два болта максимум, то есть залпом будем сносить восемь целей.

— Когда Яр завоет, у нас лошади как себя поведут? — спросил я. — И надо ли спешиваться?

— Надо! Если завоет, то лошади обосрутся, — Марат задумался