В конечном итоге, по плану штабов флота и наместника, действия Небогатова должны были попутно прикрывать еще и одновременную высадку десантов в трех основных портах западного побережья острова Хоккайдо. Их атака могла вынудить самураев озаботиться ответными мерами по отражению нашего вторжения на территорию главных островов Японской империи. Исходя из чего, ожидалось выдвижение крупных японских сил к подвергшимся нападению пунктам уже в самое ближайшее время, отвлекая их от Курил, а может быть, и из Броутонова залива.

При этом второму броненосному отряду, учитывая устарелость его состава, категорически запрещалось ввязываться в серьезные морские бои, а при угрозе столкновения со значительными силами немедленно отходить, известив командование и оставляя войска на занятых ими позициях. Вдобавок следовало иметь в виду, что основная цель набега на Цугару и других десантов на Хоккайдо – именно обеспечение контроля над южными Курильскими островами.

Единственной защитой войск, оставшихся на чужом берегу, от корабельных пушек в случае отступления флота должно было стать максимальное рассредоточение и тщательная маскировка. Все высаживающиеся части в последний момент доукомплектовывались для действий в длительной глухой обороне, получив усиленные в пять, а то и в восемь раз нормы снабжения.

Многим это казалось расточительным сумасшествием. Но приказы не обсуждают. Штабам виднее. Раз велено обеспечить высадку пехоты, чтобы потом почти гарантированно оставить ее на расстрел японскими флотскими калибрами, значит, так надо! Хотя это и скотство, конечно!

Еще до рассвета 14 сентября корабли Небогатова закончили бункеровку и вышли из бухты Золотой Рог вслед за тральным караваном. Шел сильный дождь. Это позволяло надеяться на скрытность выхода, однако вызывало некоторые опасения, так как встреча с войсковым конвоем, ведомым из залива Посьета броненосцем «Бородино», была назначена в районе к югу от острова Аскольда во второй половине дня. А при такой видимости найти друг друга будет непросто и к тому же достаточно опасно.

Но по мере удаления от берега ливень начал слабеть, и к трем часам пополудни, когда получили телеграмму с «Бородино» о достижении им точки рандеву, развиднелось уже вполне прилично. Вскоре обнаружили и наши пароходы с броненосцем. Обменявшись позывными, Небогатов и вступивший в права начальника конвоя контр-адмирал Энквист начали формирование походного ордера, а «Бородино» двинулся к Владивостоку, пожелав уходящим кораблям удачи.

Теперь в отряде Небогатова добавилось еще и шесть больших транспортов. Все пароходы были новыми крепкими судами из последних трофеев и получили собственное вооружение из пары стодвадцаток Канэ и шести или даже восьми трехдюймовок с некоторым количеством малокалиберной артиллерии. На них размещались два батальона 9-го Восточно-Сибирского полка, сводный батальон 7-го Восточно-Сибирского полка, два батальона 40-го Сибирского полка и добровольческий отряд. Пехота, общей численностью в 5400 человек, имела боеприпасов на полтора месяца боев в осаде и большой запас провизии. Из состава гарнизона крепости в десантный корпус были включены две пулеметные команды и две батареи из состава 2-го Восточно-Сибирского артиллерийского дивизиона.

Командовал всеми войсками, довольно плотно размещенными на пароходах, полковник граф Маннергейм. Он прибыл во Владивосток добровольцем еще в начале июня, заканчивая лечение после ранения. Будучи к тому времени уже заслуженным кавалерийским офицером, подал прошение о зачислении в морскую пехоту, но не прошел отбор по медицинским показаниям. После этого был назначен на штабную работу, но все время ждал вакансии в любые войска, действующие с флотом. Без малейших колебаний согласился возглавить пехоту в предстоящем мероприятии и лично руководил последними учениями своих войск.

Из боевых кораблей имелись эскадренные броненосцы «Николай I» и «Наварин», броненосный крейсер «Адмирал Нахимов», вспомогательный крейсер-аэростатоносец «Днепр» и три номерных миноносца. Три эсминца отряда капитана второго ранга Андржиевского, уже вполне сплававшегося с Небогатовым, должны были обеспечить разведку и одновременно охрану от легких сил противника.

От широты задач, поставленных перед его кораблями на совещании, Андржиевский слегка обалдел, но спихнуть хоть что-то было не на кого. Три номерных миноносца – все, что осталось от отряда погибшего капитана второго ранга Виноградского, – должны были оказать ему помощь, но только на заключительном этапе. Их свели в группу охраны конвоя под командованием лейтенанта Ломана.

Перестроение не заняло много времени. Пароходы встали в две короткие колонны, сразу взяв миноносцы на буксир, «Днепр» прикрывал их с кормы. На левом траверзе шел «Нахимов», справа «Наварин», а «Николай I» занял место в голове строя. Отряд Андржиевского держался пока просто перед флагманом, поскольку из-за дождя отправлять его для разведки еще дальше вперед особого смысла не имелось. К тому же смеркалось.

Продвигались на восток на девяти узлах. На «Николае» началось совещание командования отряда и старших офицеров десантных частей. Обсуждались вопросы взаимодействия. Дело осложнялось тем, что пехота прошла лишь минимальный курс подготовки. А броненосцы, имея опыт первых боев с береговыми укреплениями, не успели отработать методику подавления усовершенствованной береговой обороны противника, с какой флот столкнулся в Сасебо. Имелись лишь информационные бюллетени да аналитические записки штаба.

Армейцы считали проведенное обучение явно недостаточным. Перевезти шлюпками с пароходов на берег два-три десятка солдат с офицером получалось уже довольно сносно. Но при увеличении числа участников процедуры начинались проблемы. Единственная полномасштабная учебная высадка, из-за значительного числа покалечившихся, вселила скорее страх перед десантированием, чем понимание того, как это нужно делать быстро и правильно.

Вдобавок часть батальонов сформировали уже во время войны из новобранцев и еще толком не обучили даже владению выданным оружием. Так что предстоящий бой должен был стать для них боевым крещением. Хорошо хоть офицеры почти все были добровольцы из выздоравливающих и имели боевой опыт. Да к тому же их удалось набрать почти полный комплект. Тревожило и почти полное отсутствие сведений о численности и составе гарнизонов в пунктах предстоящей высадки. Данные о них сводились к фразе: «Незначительные силы с плохой подготовкой и устаревшим вооружением».

При отсутствии сильного противодействия захват части портовых сооружений считался все же возможным. Если нет – предполагалось их разрушение артиллерией кораблей при корректировке с шара. Основной задачей признавалась минимизация собственных потерь, учитывая перспективу возможного переноса дальнейших активных действий на Курилы. Эсминцы развезли всех по своим кораблям только после того как, исходя из лоций и атласов побережья, наметили резервные места высадки, в дополнение к назначенным штабом.

Согласно плану, рассчитывали войти в Цугару на рассвете 16 сентября и сразу максимально быстро продвигаться в глубь пролива, чтобы атаковать одновременно крепость Хакодате и порты в заливе Муцу, не позволив противнику предпринять мер противодействия. Серьезное сопротивление ожидалось только у крепости Хакодате. Поэтому там должны были высаживаться самые крупные силы пехоты, под командованием Маннергейма. Всего на трех транспортах, выделенных для атаки главной цели, набиралось два батальона полного состава из 40-го полка и добровольческий отряд, усиленные пулеметной командой и обеими батареями.