Отсюда открывался шикарный вид – не только весь город как на ладони, но и изрядное пространство за его пределами. Даже Кратер видно. Именно так – Кратер, с большой буквы. Сколько веков прошло, а это место все еще вызывало почтительный трепет.

Тогда, во время последней серьезной войны на Земле, именно там упала русская ракета, несущая боеголовку почти в сорок мегатонн. Рвануло хорошо, хотя до города взрывная волна дошла в сильно ослабленном виде и лишь слегка потрепала некоторые районы. Правда, если верить современникам, ни одного целого стекла в Вашингтоне тогда не осталось, но по сравнению со стеклянным полем, в которое мог превратиться город, это сущие мелочи. Военные утверждали, что это они ракету то ли сбили, то ли отклонили от курса, однако, если верить русским (а то, что они не врали, подтверждается хотя бы тем, что боеголовка все же сработала), их ракета попала ровно туда, куда и целилась. Просто никто не собирался палить по городу, а вот провести наглядную акцию устрашения, демонстрирующую решимость не церемониться в методах, сочли хорошей идеей. Как бы то ни было, именно после этого взрыва война начала быстро идти на спад и завершилась почетным миром и очередным переделом сфер влияния. Впрочем, то уже полузабытые «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Сейчас же от тех бурных времен остался лишь Кратер, как напоминание о бренности бытия. Ну и о том, что кое-кого злить не следует, разумеется.

Однако собравшихся исторические достопримечательности и красивые виды не интересовали вовсе. Во-первых, и без того тысячу раз видели, а во-вторых, сейчас на повестке дня стояли целых два куда более актуальных вопроса: кто виноват и что делать.

– …Я провел тщательное расследование, – контрразведчик потер усталое лицо. – Результаты пока неполные, но вроде бы явного предательства или саботажа не наблюдается. Чистку мы провели неплохую, а оставшиеся в нашем флоте китайцы-корейцы и прочие японцы занимают слишком малозначительные должности, чтобы знать хоть что-то серьезное. Среди них агенты восточников, конечно, имеются, но мы их давно вычислили и плотно держим под колпаком. Это, кстати, позволяет осуществлять некоторые комбинации. Но, в целом, повторюсь, там исключительно мелкие сошки, которые, вдобавок, имеют проблемы со связью. Большинство же, как ни странно, служат честно, и в свою гребаную Ассоциацию не хотят попасть ни под каким видом. У нас им, похоже, лучше.

– Ну, это логично, – кивнул Кристофер, с сочувствием глядя на собеседника. Контрразведчик за последние два дня изрядно осунулся и, похоже, даже похудел. – В конце концов, семьи большинства из них живут в Конфедерации не одно поколение. Даже не один десяток поколений порой. Для этих людей, давно потерявших связь с прародиной, Ассоциация не более чем экзотика. Я бы поискал предателей в других местах.

– Искали, – с долей раздражения в голосе и жестах махнул рукой толстяк. – Ничего серьезного. То ли и впрямь осталась только мелочь, или «крот» засел в таких верхах, что до него попросту не добраться. В генеральном штабе, к примеру. Или вовсе в парламенте.

– Подозреваю, что здесь все проще, – вздохнул молчавший до того Марк. – Недооценили силы противника, только и всего. Прошляпить лишнюю эскадру можно запросто. Особенно если ее, например, сформировали раньше, чем ожидалось, и укомплектовали только что построенными кораблями.

– Скорее, только что отремонтированными, – усмехнулся Кристофер. – На новых кораблях, необкатанных, не до конца освоенных экипажами… особенно если экипажи только-только сформированы, так не повоюешь. А вот если восточники просто успели быстро-быстро подготовить что-то из старого, что мы считали выведенным из строя на несколько месяцев, тогда запросто. Сами знаете, приукрашивать победы, расписывая, в каком избитом состоянии якобы уполз вражеский линкор, у нас любят многие. Ладно, Марк, мы все понимаем. В конце концов, не ваша в том вина.

Все трое замолчали. Действительно, не его вина, что в руководстве Конфедерации куча идиотов. В определенной степени возникшие проблемы касались их всех, просто разведке и, соответственно, Марку досталось больнее всего. А ведь как просто все было каких-то тридцать лет назад!

Тогда, во времена, сейчас уже кажущиеся легендарными, спокойствие наступило просто нереальное. Конфедерация была единственной по-настоящему могучей державой, все остальные – Ассоциация, Великий Халифат, Союз Раджей и прочая мелочь, преодолей они взаимную неприязнь и объединись всем кагалом, не дотягивали бы даже до паритета сил. Это не говоря уж про мелочь, к людям отношения не имеющую. Космос велик, и, хотя люди успели освоить изрядный его кусок, по отношению к бесконечности он все равно меньше, чем ничто. Наверняка можно найти иные расы, более могущественные, чем не так уж и давно ступившие на звездную дорогу хомо сапиенс, но пока что с такими противниками человечеству сталкиваться не приходилось. Самая развитая из встреченных рас еще только-только осваивала пар и даже не мечтала об освоении космоса. Так что Конфедерация и впрямь могла ощущать острое чувство собственного могущества, и данное обстоятельство, в конечном итоге, нежданно-негаданно вылилось в проблемы.

Как всегда в спокойные времена появилось вдруг поразительно много людей, лучше всех знающих, куда, а главное, как потратить деньги налогоплательщиков. И, естественно, содержание мощного флота и грозных спецслужб в условиях безусловного доминирования казалось либерально настроенной общественности в лице ее вожаков делом абсолютно ненужным. Ну а когда мысль овладевает массами, игнорировать ее становится трудным. Особенно если у власти люди, не вполне понимающие, что такое война и с чем ее едят. А главное, когда расслабившееся военное руководство утратило хватку и жесткость. Именно это произошло в Конфедерации, на самом верху приняли решение о пересмотре распределения бюджетных средств. И понеслось…

Первыми под раздачу попали военные. Сокращение численности флота – это вам не хухры-мухры, но по этому пункту вояки удачно отбрехались. Вконец устаревшие корабли из тех, что содержать накладно, а списывать жалко, для такого случая подошли идеально. Что-то и впрямь пошло под нож, но большая часть была выкуплена или частными военными компаниями, или обычными перевозчиками – последним очень нравились военные транспорты, особенно небольшого тоннажа, кораблики неприхотливые и выносливые. Ну а те, что продавать не хотелось, вывели в резерв и законсервировали, благо затраты на это невелики.

Куда хуже пришлось военным институтам и предприятиям, занимавшимся разработкой и производством перспективных систем вооружения. Их порезали качественно, и очень много опередивших свой век идей так и остались похороненными и вкатанными в песок безжалостным катком бюрократической машины. И все же часть былого великолепия удалось сохранить.

Досталось и спецслужбам, в том числе разведке и контрразведке. Последняя, правда, смогла кое-как отмахаться, а вот на разведчиках выспались по-полной. Сокращение на семьдесят процентов с переориентированием на поисковые операции и исследование перспективных звездных систем. Те люди, которые довели до такого, не понимали, что творят. Или, напротив, слишком хорошо понимали.

Упоение деньгами, не такими и большими, кстати, длилось восемь лет, после чего президента весьма невежливо попросили с поста. Он, по слухам, вознамерился баллотироваться на второй срок, но неизвестный пиратский корабль возник будто ниоткуда прямо перед его яхтой и отсалютовал в упор всем бортом, после чего благополучно смылся. Как системы космического слежения могли пропустить мерзавца, так и осталось тайной. Вояки лишь пожимали плечами и указывали, что из-за отсутствия финансирования сеть радарных постов фактически прекратила функционирование. И догнать мерзавца, как того требовала вся прогрессивная общественность, тоже не получилось. Все та же бездействующая сеть раннего обнаружения виновата, пират скрылся прежде, чем удалось организовать погоню. Так это на самом деле или нет, сказать сложно, яхту разметало по космосу на тысячу болтиков, и политический курс государства, наконец, изменился.