один пролет выше меня разлетелась градом осколков из стекла и бетона. В широкую брешь хлынул нестерпимо яркий дневной свет, на фоне которого вырисовывался темный силуэт, будто застывший в воздухе.

– Сола! – крикнула тень голосом Хавьера Кесселя. – Сюда! Сюда!

Глава 18

В первое мгновение мне показалось, что он парит, будто на крыльях. Но нет – приглядевшись, я заметила тонкую нить натянутого троса. На шейдере был страховочный пояс, плотно обхватывавший бедра, талию и плечи. Второй комплект ремней, веревок и защелок Хавьер держал в руке.

Другая сжимала взведенный энергетический пистолет.

– Сола! – крикнул он. – Сюда, живо, живо!

Шум и голоса полицейских стали громче. Несколько выстрелов прогремело совсем рядом со мной, выбив из стены мелкую крошку. Кессель, почти не целясь, послал вниз ответную очередь зарядов. Литиане притихли. Воспользовавшись паузой, я метнулась к боевику.

Крепкие руки сомкнулись за моей спиной, разворачивая и закрепляя страховочный пояс. Я позволила себе на секунду расслабиться в этих почти объятиях, тем более что я едва стояла на ногах, и удерживающие ремни были как нельзя кстати.

Шейдер почувствовал полицейских за считанные мгновения до того, как те добрались до лестничного пролета и снова открыли огонь. Резкий поворот – и пол ушел из-под ног.

Я зависла над улицей на высоте двадцати пяти этажей, удерживаемая лишь частично закрепленными тросами и каменно-твердой чешуйчатой лапой, а Хавьер занял мое место, спиной закрывая меня от выстрелов. Красный заряд рассек воздух в считанных сантиметрах от моего плеча. Запахло паленой кожей – похоже, несколько выстрелов пришлось на бронированную куртку Кесселя. А сколько еще могло попасть в другие, менее защищенные части тела…

Ну уж нет!

Не тратя времени даром, я выдернула из пальцев Хавьера пистолет и, положив оружие на плечо шейдера, наугад выпустила очередь зарядов. Раздался короткий вскрик, треск и приглушенные гермошлемом ругательства. Кессель усмехнулся.

– А ты полна сюрпризов, мелочь… – Он крепче прижал меня к себе. Послышался металлический щелчок – два магнитных замка на страховочных поясах сцепились, приковывая нас друг к другу. – Держись!

– Что?

Ответ шейдера я не услышала. Хавьер резко оттолкнулся от края площадки и активировал механизм троса. Резкий рывок – и нас обоих потянуло…

Вверх. На самую крышу.

Пять долгих секунд спустя все закончилось. Подъемная установка, закрепленная на выступающем карнизе высотки, забросила нас в предусмотрительно распахнутое панорамное окно. Кессель легко приземлился на ноги посреди пустой комнаты чьих-то апартаментов, послуживших шейдеру временной базой. Щелкнул замок, отсоединяя страховочный пояс от троса.

Я беспомощно осела на пол. Ноги отказывались держать, голова – думать. На теле, казалось, не осталось живого места – мышцы ныли, перед глазами двоилось, каждый вдох отзывался в груди острой болью. Во рту пересохло, вязкая слюна отдавала кровью. Отравленный блокиратором шейд молчал, отказываясь запускать регенерацию.

Все. Это конец. Я была благодарна Кесселю за попытку спасти меня, но дальше никак.

Легкое прикосновение к разбитой щеке было почти неощутимым. Я с трудом заставила себя разлепить глаза и встретилась взглядом с Хавьером. Шейдер опустился передо мной на корточки, вгляделся в разбитое, опухшее лицо.

А потом наклонился – и поцеловал.

Это было словно глоток чистой воды в пустошах, словно местное обезболивающее, ментоловым холодком ложившееся на кожу, притупляя чувствительность. Боль отступила, пропала тяжесть в груди, дышать стало легче. Губы Хавьера, непривычно осторожные, казалось, возвращали меня к жизни, и я припала к этому источнику с отчаянной жадностью. Ладонь скользнула по мощной шее шейдера, пальцы зарылись в короткие темные волосы на затылке.

– Сола, – выдохнул Хавьер в самые мои губы.

Зашуршала ткань. Увлеченная поцелуем, я не заметила, как Кессель успел снять куртку и рубашку, обнажившись по пояс. Крепкие руки манна сгребли меня в охапку, прижимая к горячему твердому торсу – так плотно, что я должна была бы почувствовать боль в отбитом ботинками и кулаками Ли Эббота теле. Но боли не было. Я ощущала лишь тепло, исходящее от Хавьера, удерживавшего меня в своих объятиях, и волнующую близость его темного шейда, который…

Осознание пришло внезапно. Сладкое марево полузабытья схлынуло, и я услышала за окном громкий и настойчивый вой сирены и отдаленный рокот лопастей дронов, поднятых по тревоге. Мы все еще находились в небоскребе полицейского управления, погоня была совсем близко, а Хавьер Кессель, предводитель «Механического солнца», один из самых разыскиваемых преступников в Абисс-сити, не придумал ничего лучшего, кроме как поделиться со мной жизненной энергией.

Упершись ладонями в мощную грудь, я вяло попыталась оттолкнуть его от себя.

– Прекрати!.. – Губы не слушались. Все во мне протестовало против попытки разорвать наш контакт, отказаться от энергии, которую щедро отдавал мне шейдер. Но как я могла поступить иначе, если в одиночку у него были все шансы выбраться отсюда живым, а со мной… – Оставь меня. Только зря тратишь силы. В таком состоянии я ничего не смогу. Да и какой во мне смысл? Свою задачу я выполнила, а дальше вы с Никс справитесь сами.

Но объятия стали только крепче.

– Глупости не говори, – отрезал Хавьер.

Я горько вздохнула, не зная, как еще переубедить упрямого шейдера.

– Ты не понял. Я не могу не только бежать, но даже идти. Литиане не идиоты… – Скептический смешок Кесселя невольно вызвал ответную улыбку. – Ну, хорошо, не все, но некоторые – точно. Не пройдет и пары минут, как они будут здесь.

Руки шейдера разжались, оставив после себя холод и смутное сожаление пополам с облегчением – неужели действительно послушал? – но в следующую же секунду снова вернулись мне за спину. На плечи легла мягкая ткань рубашки манна. Не обращая внимания на вялые возражения, Кессель засунул мои руки в рукава, закатал до локтя манжеты.

– Я все понял. – Ловкие пальцы пробежались по пуговкам рубашки, застегивая ее на моей груди. Сам шейдер надел бронированную куртку прямо на голое тело – и даже в состоянии полного физического и эмоционального истощения я не смогла не отметить, насколько сексуально выглядел Хавьер. Да, на нем отлично смотрелось почти все, что угодно – даже простая, по-литиански скучная рубашка сидела так, что взгляд не оторвать, – но вот в таком несколько диком виде, брутальном, полном природного магнетизма, Кессель казался мне безумно, невероятно притягательным. – Это ты не поняла, мелочь. Я могу не только идти, но и даже бежать за двоих. Поэтому не говори глупостей.

– Что, – выдавила я слабую улыбку, вдруг вспомнив давние слова Ракель, – Хавьер Кессель заботится о своих феммах?

– Хавьер Кессель заботится о своих, – поправил он. – А ты всегда была нашей, Диаз.

Забросив