давясь рвущимся изнутри истерическим смехом. – Хави, представляешь, я в детстве так мечтала прокатиться на скайвее! Потому что «на» – это же сверху, а не внутри. Мама всегда сердилась и говорила, что моя голова полна глупостей. Но смотрите-ка – сбылась… мечта детства. Я на скайвее.

Хавьер прижал меня крепче, мощным телом закрывая от ветра, пытавшегося сдуть неожиданных безбилетников с обтекаемой гладкой крыши. А я хохотала, уткнувшись в плечо шейдера, и никак не могла остановиться. Шисс! Месяц назад я и представить бы не смогла, что одна ночная смена так круто изменит всю мою жизнь и приведет меня сюда – на крышу несущегося на полной скорости скайвея, в объятия самого невозможного манна из всех, кого мне только доводилось знать.

Да что там, вся жизнь рядом с Хавьером Кесселем неслась вперед как разогнавшийся скайвей.

– Кессель, – с чувством произнесла я, – как же скучно я жила, пока не встретила тебя.

– Снова.

Внутри все замерло.

– Что?

– Встретила меня снова, мелочь. Потому что наше детство тоже было… веселым.

Я посмотрела в его глаза и… вспомнила.

Полицейский рейд. Сумасшедший бег под низкими сводами ангара, ладонь, тянущая меня за собой в безопасность. Крохотное убежище в защищенной части старой базы «Механического солнца», достаточно свободное, чтобы спрятать пятилетнего ребенка, но слишком тесное для шейдера-подростка, которому пришлось искать другое укрытие.

«Сиди тихо, мелочь. Я вернусь. Ты только дождись. Доверяешь мне?»

«Да», – выдохнула я.

Чернота. Смерть. Взрыв. Надсадный скрип искореженных металлоконструкций, готовых вот-вот рухнуть на голову. И – вечность спустя – яркий спасительный свет, бьющий в глаза, и протянутые ко мне худые, но такие сильные руки, покрытые черными чешуйками шейда.

«Сола», – позвал меня тихий и хриплый голос.

Его голос. Голос Хавьера Кесселя, которого отец когда-то давно попросил сохранить мне жизнь. И он сдержал обещание. Защитил меня, а потом нашел под завалами разрушенного ангара, потому что точно знал, где искать.

Не Ли Эббот.

А он, Хавьер Кессель.

Крики, выстрелы, шорох опадающих под ногами камней. Руки пропали. Теперь я помнила, помнила: Хавьер – именно он! – упал в двух шагах от укрытия. Мешком повалился на каменные обломки, подняв в воздух тучу мелкой цементной крошки. Некогда плотная кожаная куртка была изодрана в клочья. Майка – да была ли она вообще? – казалась серой от пыли и красной от крови.

Кровь была везде…

Я сжалась в своем укрытии, затихла – ни звука, ни шороха.

Отчаянный полный боли взгляд – и Хавьер пропал. Его заслонила черная тень, вызывающая внутри инстинктивный безотчетный ужас. Ужас, который отпечатался в сознании на всю жизнь, заслонив прежние воспоминания об отце, «Солнце» и насмешливом шейдере-подростке, который спас меня – тогда и сейчас.

Как я могла забыть об этом?

– Это был ты, – тихо проговорила я.

Хавьер кивнул.

– Раз уж ты вспомнила об этом, надеюсь, тебе будет проще довериться мне еще раз.

Для манна, распластавшегося по крыше несущегося на полной скорости скайвея, Кессель был слишком спокоен, и это напрягало.

– В чем именно?

– Нам надо спрыгнуть снова.

– Что?

Воздух стал плотнее и грязнее – скайвей вошел в пояс тумана, отделявшего Центр от трущобных районов. По моим прикидкам, через несколько минут мы должны были добраться до ближайшей к Центру станции в пятом районе. Но не успела я обрадоваться, как густую серую мглу, словно в насмешку, рассекли трассирующие лучи энергетических зарядов. Кессель чуть приподнялся, закрывая меня спиной от выстрелов.

– На платформе уже ждет вооруженный отряд, – подтвердил он мои догадки. – И если ты помнишь, перед станцией есть…

– Тоннель, – севшим голосом закончила я.

Шиссов тоннель, очевидно не предназначенный для того, чтобы вместить оседлавших скайвей пассажиров. Как будто и без того было мало проблем!

– Что делать?

– Прыгать, – терпеливо повторил Хавьер.

– Но… что… как?

Без троса, без страховки, без карты, практически с нулевой видимостью… Были ли у нас вообще шансы выжить?

– Сола, – пробился сквозь туман и подступающую панику голос шейдера. – Ты мне доверяешь?

– Да… да.

– Тогда держись крепче, – проговорил он.

И разжал руки.

Глава 19

Порыв ветра сорвал нас с крыши скайвея, закрутил в воздухе. Мутная серая мгла мешала сориентироваться, не давала разглядеть ничего вокруг. Ясно было одно: еще немного – и мы разобьемся. Впрочем, это все-таки было лучше, чем попасть в руки к литианам или оказаться раздавленными в станционном тоннеле.

Но Кессель, похоже, не собирался умирать.

Мой шейд ощутил перемены за долю мгновения – высвобожденную силу, дикую, неукротимую мощь. Объятия Хавьера стали крепче, руки больше, торс – тверже и шире. Тело покрылось сверкающими черными чешуйками. Бронированная куртка, не выдержав натяжения, треснула по швам, и ветер швырнул кожаные лоскуты прочь, оставляя шейдера полуобнаженным. И вовремя – потому что в следующее мгновение за его спиной развернулись широкие перепончатые крылья.

Шейдер в полной трансформации – смертоносный, неуязвимый, завораживающе прекрасный. Идеальная боевая машина, будто специально созданная для убийства. Но при этом ни с кем и никогда я не чувствовала себя такой защищенной.

Темные чешуйки шейда были теплыми и гладкими на ощупь. Я прижалась к широкой груди, обвив руками мощную шею и чувствуя, как трепещут на ветру распахнутые крылья.

Падение замедлилось.

Кессель поймал воздушный поток и мягко спланировал вниз, огибая переплетения проводов, антенны и опоры мостов верхнего города. Туман немного рассеялся, показались первые неоновые огни уличной рекламы. Привычные узкие улицы с мокрым после дождя асфальтом, низкие домики и пестрые лавочки нор-ров показались мне сейчас лучшим местом на свете. Мы выбрались! Каким-то невероятным, непостижимым образом, но выбрались!

Мы приземлились у недостроенной опоры моста посреди свалки строительного мусора, подальше от чужих глаз. Ноги коснулись грязного неровного асфальта, щелкнул магнитный замок страховочного пояса. Я пошатнулась, оперлась рукой о бетонную стену. После полета и экстремального катания на крыше скайвея тело слушалось плохо.

– Вот и все, мелочь, – раздался над ухом смешок Хавьера. – А ты боялась.

Я фыркнула. Захотелось поспорить, но скорее по привычке и из чистого упрямства, потому что, если подумать, это действительно было все. И бояться рядом с Хавьером Кесселем мне действительно было нечего.

Теплые ладони скользнули вдоль талии, сбрасывая страховочные ремни. Кессель отряхнулся от остатков порванной одежды, и, подняв голову, я увидела, что он уже вернул себе привычный облик.

А вот выглядел манн не очень. Смуглое лицо отчетливо отдавало серостью, во взгляде читалась болезненная усталость. Шейдер пошатывался и, казалось, едва держался на ногах. Приглядевшись, я заметила на его плечах и боку длинные обожженные следы от энергетических зарядов, и заживать