— По-твоему, он сам отравился?

— Может, съел что-нибудь некачественное…

— Анфиса, ты меня с ума сведешь. Что съел? Мы же вместепитаемся. — При этих словах я ощутила некое беспокойство в своем организмеи тихо ойкнула. — Не дури, — обиделась Женька. — Если бы мыхватили этой гадости, то сейчас лежали бы рядом с Олегом.

Это немного успокоило меня, и, чтобы доставить подружкеудовольствие, я стала размышлять вслух:

— Травить Олега, с моей точки зрения, ни к чему. Кто-тозадумал свести Льва Николаевича в могилу. С привидением ничего не вышло, вот исыпанули яду, но вместо Льва Николаевича он попал к Олегу.

— И кто сыпанул яд?

— Ну… за столом это сделать затруднительно. Впрочем…

— Это Олимпиада, — твердо сказала Женька. —Или Люба. Кстати, она домой сбежала.

— И правильно сделала, — не выдержала я. —Здесь черт-те что творится. Зачем Любе травить хозяина?

— Ее мог кто-то подкупить.

— Допустим. Только лично мне в это не верится. Мы жерешили…

— Ничего мы не решили. Допустим, Люба действительно нипри чем, Олимпиада подсыпала в тарелку яду, а Люба, подавая на стол, перепуталатарелки и поставила ее перед Олегом.

— Эдак старушенция всех нас перетравит, —проворчала я. — И вообще, все это теткой Агатой отдает. Яд, тарелки,наследство…

— Допустим. Но ведь Олег-то прямиком отправился вбольницу, — напомнила Женька.

— Давай подождем, что врачи скажут, — вздохнулая. — Может, у него какая-нибудь хитрая болезнь.

Мнение врачей на этот счет мы узнали от Руслана. Парняпытались отравить мышьяком. Олег находился в тяжелом состоянии и ничегорассказать не мог. В дом вместе с охранником прибыли представителиправоохранительных органов, и мы до глубокой ночи отвечали на их вопросы.

Мышьяк обнаружился очень скоро, лежал себе преспокойненько вкладовке, в металлической банке, на которой так и было написано «мышьяк».Олимпиада объяснила, что стоит она здесь очень давно, то есть стояла еще всгоревшем доме, в той же самой кладовой, до которой огонь так и не добрался. Встаром доме было полно мышей, и их периодически травили, а в новом их, славабогу, нет, и она успела забыть про банку. Объяснение повергло блюстителейзакона в легкий шок. Войти в кладовку и взять мышьяк мог практически каждый. Вобщем, за нас взялись всерьез.

Очень скоро я поняла: подозрение милиции пало на нас сЖенькой. Вся загвоздка была в мотиве. Как ни бились с нами два мудрых дяди, аизобрести приличный повод, с чего бы это нам травить Олега, так и не смогли.Думаю, только это нас и спасло. С ворохом исписанных бумаг они удалились, а ЛевНиколаевич принялся извиняться перед нами. Я хотела нажаловаться Ромке, ноЖенька мне такой возможности не дала.

— Давай подумаем, когда это могли сделать? — лишьтолько мы остались одни, сказала она.

— Когда его могли отравить? — уточнила я.

— Разумеется. Если за завтраком он жаловался нанедомогание, значит, успел хлебнуть этой гадости… — При этих словах Женькавытаращила глаза, а потом схватила меня за руку. — Идем.

— Куда? — не поняла я.

— В его комнату.

— Зачем? Милиция там уже все обшарила.

— Что может твоя милиция? Машину и ту до сих пор ненашли… — Лучше бы ей про машину не вспоминать, я сразу загрустила. — Идем,говорю тебе, — рявкнула подруга, и я поплелась за ней, хоть и не видела вэтом никакого смысла.

Мы подошли к комнате Олега, я зачем-то постучала и толкнуладверь. Рядом с кроватью стоял Руслан и хмуро оглядывался.

— Есть новости? — невинно спросила Женька.

— Сколько угодно.

— Олегу лучше?

— Нет. Еще вопрос, выкарабкается ли он, хотя врачинадеются.

— Что еще за новости? — насторожилась я.

— Сашка в Питер так и не доехал. Тачку нашли в лесу, всорока километрах от Сортавалы, а сам он как сквозь землю провалился.

— Ничего себе, — охнула Женька. — Так, может,это он?

— Что он? — растерялся Руслан.

— Он… Олега того… А потом смылся?

Руслан вроде бы лишился дара речи, что неудивительно, Женькана многое способна.

— Зачем Сашке травить Олега? — наконец сказал он.

— А кому вообще это надо? — задала Женькавстречный вопрос.

— История совершенно дурацкая, — вздохнулРуслан. — Травить человека мышьяком это совершенно… по-бабьи, — нашелон нужное слово и уставился на нас.

— Вот оно что, — вмешалась я. — Сначаламенты, теперь ты со своими намеками.

— Я ни на что не намекал, — пошел он напопятный. — Просто сказал, что это ни на что не похоже.

— Давайте доверять друг другу, — миролюбивопредложила Женька. — И подумаем, когда и где он мог слопать эту дрянь? Отнас он ушел утром, а за завтраком уже чувствовал себя неважно, но не настолько,чтобы забеспокоиться всерьез. Значит, после того как он покинул нашу комнату,он что-то съел, а потом этой дряни еще добавил. Соображаешь?

Руслан соображал неплохо.

— Выпивка, — коротко заявил он.

— Я тоже так думаю, — кивнула Женька и пошла кжурнальному столику. — Здесь графин стоял, — кивнула она. —Вечером мы пили коньяк.

Поиски графина результатов не дали, в комнате его не было.

— Может, его милиция забрала? — предположила я.

— Нет, — покачал головой Руслан. — Я даже непомню, чтобы он здесь был.

— Был, — заявила Женька, — раз мы из негоконьяк пили. Стаканы, кстати, тоже исчезли. Что ж, долой сомнения… Если яжива-здорова, значит, вечером коньяк был в норме, а когда Олег ночевал у нас,кто-то вошел в его комнату и подсыпал яд. Олег, вернувшись, выпил немного ипочувствовал себя плохо. После завтрака решил подлечиться все тем же коньяком.Пытался позвать на помощь, но даже до двери не дошел.

Руслан слушал ее, не перебивая, и становился все мрачнее.