человек и зверь пахнуть одинаково? Пришлось вцепиться крепче — Марк полез наверх и принялся скакать по крышам. Я не понимала, кто нас преследует, но ощущала дурное, тягостное присутствие. Некто глядел на нас тяжелым, немым взором, и тьмой толкало в спины, понукая убегать быстрее.

Под низкими тучами в раскатах грома мы достигли крыши гостиницы. Полил дождь, и Марк остановился. Я слезла, оглядываясь — никого. Словно дождь отогнал зло. Мужчина снова стал собой, молча взял меня за руку и повел к краю.

— Хорошо, что у них охрана плохая. Держись крепче, Габ. Полезем прямо здесь, я нарочно окно не закрыл.

В гостиную мы завалились уже промокшие, и Марк плотно задернул шторы.

— Ты цела? — поглядел он на меня. Глаза все ещё были звериными, пугающими, но притягательными.

— Да, — хриплым шепотом ответила я. — А ты?

— Жив, — отозвался Марк. — Проклятая штука!

Он отошел к шкафу и убрал на одну из полок сумку. Потом осторожно снял с себя амулет и положил его на стол.

— Марк, кто на нас напал? И кто преследовал?

— Когда-то давно человек по имени Луй Карс украл у моего деда эту штуку. Сварты были хранителями амулета долгое время, и я обещал найти и вернуть его. Нашел. Вернул. Лую это не понравилось.

— Значит, он не принадлежит им?

— Нет, конечно.

— А кто нанял убийцу? Думаешь, он?

— Вряд ли. Амулет и желание от меня избавиться не связаны.

— То есть ты хочешь сказать, что те люди не пытались тебя убить?

— Всего лишь хотели забрать ценности. Они — цепные псы Луя. Люди, знающие магию превращений. Будь на моем месте обычный гражданин — искусали бы до полусмерти. — Он вздохнул. — Лучше бы этой штуковине упокоиться на дне морском, но, боюсь, рано или поздно она найдет нового владельца.

— И что тогда? Плохие люди используют её как оружие? Но разве будет амулет подчиняться кому ни попадя?

— Он подчиняется силе и питается ей, как вампир.

Марк раскрыл рубашку, и я увидела багровый след на его груди.

— Боже!.. Надо поскорее смазать чем-нибудь. Больно?!

Потащила его к вещам, где лежали зелья, но мужчина только ухмыльнулся.

— Не бойся, Габ. Для солнца ожог как для грозы удар молнии. Он пройдет сам собой. Это всего лишь метка.

— Точно не больно?

— Нет. Мы можем искупаться, вода поможет.

— А те, кто нас преследовали? Разве не полезут сюда? Просто так взяли и сдались?

— Нет, конечно, но гостиница охраняется от злой магии. Да и им придется шкуры заштопать, я ведь играюсь только с тобой, котенок.

Я облегченно выдохнула и обняла его, прижимаясь к широкой горячей груди.

— Слава Цахталу! Храни тебя Кервел!

Поцеловала, и Марк радостно ответил на прикосновения.

— Боюсь, — вдруг сказал он. — Потерять тебя, мое счастье. Выбросил бы все прошлые ошибки, всё то, что может причинить вред, только чтобы знать, что ты не пострадаешь.

Сжал, приподнимая над полом, заглянул в глаза.

— А я боюсь за тебя, — прошептала я. — И всегда боялась, даже когда мы виделись не чаще чем раз в год.

Марк подхватил меня на руки и понес в ванную.

— Сберегу тебя любой ценой, Габ. Даже если придется сразиться со стаей голодных монстров.

— Их было двое, и такие огромные!

— Чуть больше, маленькая, — улыбнулся он. — Двое разговаривали с нами, ещё парочка поджидала в укрытии. Они действительно знали о моем волшебстве, но далеко не обо всем. Не составило труда ответить на их угрозы своими.

— Ты устаешь от магии? — спросила я, когда он остановился у края ванной. Мы одновременно начали друг друга раздевать, и на губах сама собой возникла улыбка.

— Да, но есть несколько способов восполнить силы.

И он хитро сощурился, глядя на мое платье, облепившее тело до самых колен.

— Еда?

— Это первый, достаточно действенный.

— Сон?

— Второй, очень хороший. Желательно под открытым небом и не в городе.

— Хм… А какой третий?

Его пальцы скользнули под мокрую ткань, и я облизнулась. Марк снова обещал мне сметану, много густой, белой, ароматной сметаны. Он был лакомством, моим сладостным объедением и в то же время легкой горчинкой, которая придает блюду особую притягательность. Пока супруг сражался с одеждой, я целовала его лицо, жадно гладила плечи, шею, мокрую спину. Бестрепетно провела ладонью по выпуклости на брюках, легонько сжала, и Марк выдохнул. После страшного сражения нужно ли бояться сделать что-то не так?

Мы не полезли в ванную — Марк унес меня на постель, чтобы бережно опустить на матрас и начать ласкать. Он успел узнать все мои слабые места, каждую крохотную жажду, открыть тайны тела, о которых я не подозревала, будучи одинокой. Это была медленная любовь, подобная плывущим у самой земли облакам. Я не ощущала тяжести Марка, только его дыхание, губы, легкие прикосновения языка. И хотелось плакать, потому что нега охватывала само сердце, рождая нечто новое между нами. Оказавшись сверху, я принялась нежно и неспешно скользить губами по телу супруга. Не помню точно, что я творила, да и запоминать было неважно. Я ухватывала комочки чувств и создавала из них наслаждение.

И только когда мы очутились в ванной, в обнимку друг с другом и теплой водой, я вернулась в прежний ритм и поглядела на Марка. Он лежал подо мной, прикрыв глаза, и улыбался. След на груди почти исчез, тело расслабилось, на губах играла блаженная улыбка. Марк был счастлив, и я ощутила, как скапливаются в глазах слезы. То был самый бесподобный миг, секунда, вместившая в себя гамму счастливых чувств — длинная, как сама вечность. Солнечный, несмотря на трудности, вернул свой изначальный свет.

С той ночи прошла неделя, и настал подходящий для кражи миг. Порой какие-то деяния необходимы для сохранения мира, а так как человек, владеющий картой, был всего лишь жадным коллекционером, я не чувствовала угрызений совести.

Смайл и Дайра оказались отличными разведчиками, братья Арнэ прекрасно знали всех наших возможных врагов и