К вышесказанному следует добавить, что вторжение короля Норвегии Харальда Сурового в 1066 году в Англию ознаменовало собой конец затянувшейся «Эпохи викингов». Она канула в историю, оставив в европейском летописании глубокий, кровавый след, часто далекий от созидания и процветания.

…Герцог Вильгельм I Нормандский «вовремя» узнал о битве при Стамфорд-Бридже и ее подробностях, важных для него. Он понял сразу, что такого исторического шанса ему упускать никак нельзя. Дай королю Гарольду Саксонцу какое-то время, и он мог вполне реально пополнить численно после понесенных больших потерь английскую армию новыми ополчениями. Людские ресурсы и запасы оружия на местах вполне позволяли такое сделать.

Да и подвластные победителю феодалы в своем большинстве не поскупились бы на воинов, выставляемых по королевскому повелению, утаивать их число не стали, сократив стражу своих замков до минимума. Даже если принять во внимание, что у новоизбранного монарха Англии в среде знати были недоброжелатели или просто равнодушные к нему люди, здесь могла сыграть свою роль антипатия англосаксонского населения к выходцам из Нормандии, чему свидетельств много.

В данном же случае речь шла о вражеском вторжении из-за моря, что, естественно, влекло за собой консолидацию вокруг военного вождя, в данном случае короля Гарольда из рода Годвина, местного населения, в том числе феодалов всех рангов. Хотя слово «Отечество» тогда не витало в воздухе, но чувство «родной земли» у англосаксов было, иначе бы они не бились долгое время столь яростно и стойко с датскими и норвежскими викингами.

Французский историк Поль Зюмтор, известный своими исследованиями рыцарского Средневековья на европейском Западе, в таких словах подвел черту под описанием сражения в понедельник 25 сентября 1066 года у Стамфорд-Бриджа:

«Так… вековое противостояние англичан и скандинавов закончилось полной победой Англии».

Одержанная виктория давала хорошие перспективы на будущее для Английского королевства при Гарольде Кротком. Однако судьба распорядилась совсем иначе: вторжение викингов и мятеж Тостига обескровили силы англосаксов перед вторжением нового, более сильного неприятеля в лице Вильгельма Завоевателя, воинственного герцога французской Нормандии.

…Через три дня после битвы при Стамфорд-Бридже, 28 сентября, началось историческое, можно сказать – судьбоносное нормандское вторжение в Англию. Цель ставилась одна: завоевать эту страну, сделать ее владением правителя Нормандии. Корона Эдуарда Исповедника была лишь предлогом для начала еще одной войны эпохи европейского Средневековья. Если бы не ее конечный результат, она так и осталась бы в числе рядовых войн той поры, как, скажем, набег на Британию викингов Скандинавии во главе с норвежским монархом, пока больше напоминавшим военного вождя.

Перед походом герцог Вильгельм соединил воедино собранную армию вторжения на берегах устья реки Див, что между Сеной и Орной. Был раскинут временный походный лагерь, в который стягивались наемные и иные воинские отряды. Здесь же складировались различные армейские припасы, в том числе запасы стрел для луков и арбалетов. Часть воинов расквартировали по окрестным селениям и замкам.

Известно, что больших запасов провианта в походном лагере армии вторжения на берегах реки Див не делалось. Герцогские войска должны были «кормиться» за счет местного населения покоряемой страны. То же относилось и к обеспечению фуражом не одной тысячи коней. В любом случае исчисления армии правителя Нормандии, лошадей в ней имелось, прежде всего рыцарских, более одной тысячи и даже (по другим оценкам) до семи тысяч.

Считается, что армия вторжения и флот для ее перевозки через Ла-Манш находились в готовности где-то с конца июля месяца. Хотя по морю до берега Англии было плыть недолго, погода в проливе внесла свои коррективы в начало завоевательной экспедиции. Штормовая погода напугала не только людей суши, но и опытных мореходов. Сильный ветер паруса не надувал, а рвал их, а огромные волны одним ударом могли пустить корабль на дно вместе с экипажем.

Считается, что армаде парусников примерно в тысячу единиц, чтобы пройти расстояние в двести километров и не потеряться в море, находиться в визуальной связи друг с другом, требуется устойчивый ветер, дующий в паруса. Для флота Вильгельма Нормандского в таком случае требовался только южный ветер. Вот его-то и не было больше месяца. Ветер штормовой силы в счет не шел.

Герцог, у которого советников из числа опытных мореходов имелось немало, рассчитывал совершить переход морем в конце июля – начале августа. К этому времени он и приурочил сбор войскам и армады судов в назначенном, удобном для того месте. Но непогода внесла в его планы известные коррективы.

Ждать благоприятной погоды, то есть попутного ветра на море, пришлось целый месяц. Здесь же, в речном устье Див на якорях стояла корабельная армада, готовая для перевозки войск правителя Нормандии. Она была собрана в условленном месте заблаговременно, что свидетельствовало о хорошей продуманности вторжения в Англию. Иначе говоря, у соискателя английской короны больших (известных) проблем с перевозочными средствами, документально подтверждаемых, не видится.

Связывая воедино хронологическую последовательность в событиях первой половины XI столетия, ряд исследователей утверждает, что жители Альбиона «шли по дороге Истории» навстречу завоевателю в лице герцога Вильгельма I Нормандского, сокрушив за три дня до этого другого завоевателя в лице короля норвежских викингов Харольда III Хардрата. Победи тот англосаксов, Вильгельму Нормандскому пришлось бы сразиться с викингами северных берегов Скандинавии и их местными союзниками.

Король Гарольд II Несчастный, получив черную весть с берега Ла-Манша, незамедлительно направил свою поредевшую армию на юг, к месту высадки нового иноземного противника. Он решил любой ценой защитить Англию и отстоять королевский престол. То есть страха перед новым врагом, знакомым ему лично, монарх не имел, что и передавалось его воинам и ополченцам.

Англосаксы отличались мужеством: появление нового врага их не испугало, а только настроило на боевой лад. О дезертирах хроники тех лет ничего не говорят, что свидетельствовало о спайке, боевом настрое королевской армии, прежде всего рядовых воинов и ополченцев.

Армия герцога Вильгельма, как он и задумал, оказалась готова к походу через пролив Ла-Манш во второй половине лета. Но отплытие армады всевозможных судов, собранных по такому случаю в портах Нормандии, задерживалось из-за неблагоприятной погоды: на море дул порывистый противный ветер, хотя до тяжелых осенних штормов еще оставалось какое-то относительно спокойное время, Ветер дул противный, а корабельные паруса надувал только ветер попутный. В данном случае – дувший с материка на Британские острова.

Суда, прежде всего транспортные, по всей вероятности, были перегружены людьми, лошадьми и разным военным имуществом. Такое немаловажное обстоятельство заставляло корабли «сидеть в воде глубже», что было опасно для них и экипажей в случае штормовой погоды. Поэтому вопрос о безопасности мореплавания по проливу Ла-Манш стоял остро: рисковать собой никто особо и не хотел. Переход морем – это не сражение, в котором враг стоял перед тобой.