litbaza книги онлайнФэнтезиТретья концепция равновесия - Ярослав Веров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 70
Перейти на страницу:

— Извиняюсь, уважаемый, но голосить не по делу в моем заведении не принято, — подал голос из-за стойки трактирщик. — Я этого не приветствую и терпеть не намерен. Попрошу, уважаемый, соблюдать, вот так!

— Что?! Ширь, так и так, не будь я Луцем!

— Ну вот, и имя великого Героя полощете. Зачем же так? И вообще, афишировать свои связи с лесопроходимцами в моем заведении, опять же…

— Сволочь, вот ты кто, — крепко выругался Лукреций. — Щас я до тебя доберусь. Ты у меня все вспомнишь. И как в руки Галактической Безопасности меня предал и вообще.

— Я? В руки? Ты охмурел, братец! Доблюмился. Нельзя так, не хорошо. Поспокойнее, нервы беречь надобно.

— Лукреций! — приветствовал друга Фомич, выйдя неожиданно на требуемый столик. — Вот ты где, самый трудный столик избрал.

— Сразу видно, что ты никогда в забегаловках не бывал. Самые приятные столики вычислить не можешь. Отсюда чудный вид на Сверхновую разворачивается, особенно когда она возгораться начнет.

— Это хорошо. Это я люблю.

— Ширь, ну я на тебя камня не таю. Что было то и было. Только зачем же такой огород городить? Давай уж, вываливай пару блюмов зеленухи и карликовые снипсы приложить не забудь. В прыне, как обычно.

Ширь, не донеся конечность до стика управления испускателями и официетками, покачнулся и повел гляделками. Даже голову наклонил эдак набок, не по-хозяйски.

— Зеленухи? Какой такой зеленухи? Отродясь контрабанды у нас не водилось! — и выжидательно посмотрел на Лукреция, как бы в расчете на конкретный ответ.

— А по ушам?

— Что-то больно, уважаемый, вы мне одного парня напоминаете… — задумчиво промолвил Ширь.

— Так я он и есть! — заулыбался Лукреций. — Так что, наливай. Я-то знаю, у тебя заначка для друзей всегда найдется. Указать где?

— Ладно уж, налью. Только если ты под Лукреция незабвенного косишь, то ты это облишь, не заслуженно ведь. Героя не замай! Пострадавшего, понимаешь за нас, галактян!

— Кеша, а что, — встрял Фомич за миг до неизбежной лукрециевской вспышки, — здесь трактирщики всегда таким высокопарным штилем излагают?

— Что? — рассеянно переключился Лукреций. — Да нет. Это как-то повело его не так. Ничего не пойму. Смотрит на меня таким знакомым просмоленным взглядом и в упор не узнает. Я что — не я? Будь на его месте Крюгер какой-нибудь или Тень Основного, я бы понял — притворяется гад. А Ширь простой парень, я-то знаю, он все взаправду изображает.

— Ах, ты об этом? Ну ты и ступень, Кеша. Надо было сразу у меня проконсультироваться. Ведь знаешь, что я на все твои вопросы всегда ответить могу.

— Ну так ответь, — грубо бросил обескураженный Лукреций, разглядывая приближающуюся с заветной тележкой официетку.

— Изволь. Аборигены, заметил, куда нас выбросили?

— Ну?

— Не за миг, до того, как мы выпали в Мнимую Реальность. Для галактян мы еще в Отстое. Я подозреваю, что аборигены над временем не больно властны. По крайней мере, пока всю Ментальную Сеть не оприходовали. И, стало быть, возник разрыв нашей с тобой, брат, вещественности. Понимаешь?

— Не-а, — честно признался Лукреций. — Вернее, не вполне. Может, они нас сюда по доброте душевной, зачем нас опять в Отстой? Но ты продолжай. И кстати, давай-ка по доброму блюму.

— Да я вообще-то не пью, — признался Фомич.

— Давай-давай! Здесь все пьют. Тем паче — зеленуха. Это, брат, я тебе доложу!

— Ну что ж, тогда, пожалуй.

И сочно-тархунные струи вырвались из блюмов и устремились прямо в широко распахнутые глотательницы Героев Галактики.

— А теперь моментально снипсами. Да в соус, в соус макай и тут же внутрь. Вот так. Ух, всхрщм. Звезды! Голубые и белые! Видишь?

— А то! А-а-а! — выдохнул с натугой Фомич пары прыня, окрашенные в цвета зеленухи.

— Ну вот, теперь продолжай.

— Что? О чем? Я что-то излагал?

— Ну ты даешь! О вещественности, именно.

— Да? Что ты говоришь! А что конкретно?

— Ну я пока не просек. Довольно интересно излагал.

— Хорошо, тогда продолжу. Значит, произошел разрыв вещественности. И она, родимая, ух, хорошо-то как пошло, нас забыла, именно нас, как вещественные объекты.

— Вот это уже интересно и ясно.

— Аборигены, вижу, как могли, так и постарались. Они ведь не знали, куда именно нас следует выбросить. Куда-то и выбросили. Может, всего одно лишь мгновение разрыва, может, нас только вчера в Отстой поместили, или даже сегодня, а разрыв налицо.

— Ах вот даже как!

Трактирщик, услыхав фирменную фразу Лукреция, недоуменно вздернул гляделки и, несколько помедлив, махнул стиком официеткам, чтобы они повторили.

«Лукреций — не Лукреций, а шутить с этим мужиком не стоит. Что-то есть в нем такое», — пробормотал себе в обонялку Ширь.

— Так что, сама Вещественность нас забыла?

— Вот то-то и оно. Помнится, гуманоидам были присущи реинкарнации. Так вот, с нами то же самое, только совсем наоборот. Гуманоиды возникали вновь в своей Вещественности, но в других телах, а мы возникли в новой Вещественности, но в своих собственных телах.

— Постой, ты о чем? Тела — это мы и есть!

— Ошибаешься, брат. Ох, как ты ошибаешься! Это дело надобно заблюмить.

— Ты ли это, Фомич?

— Вот я тебе это и втолковываю: мы теперь — как бы вполне и не мы.

Решительным движением Фомич поднял блюм и струя зеленухи ударила по наклонной, обильно орошая с готовностью подставленную глотательницу. Опять имело место обмакивание снипсов в прынь с последующим поглощением оных, довольная отрыжка и сакраментальное:

— Всхщрм!

Фомич одобрительно крякнул, утерся и, вольготно поворотившись в седадле, вопросительно уставился на Лукреция.

— Ну?

— Да ты титан, — с одобрением констатировал Лукреций. — Только не так резко это следует делать. Все-таки зеленуха. А чтобы прочуханка полная пошла надобно заполировать. Эй, Ширь, приаме сюда и немедленно! И чтоб температура соответствовала — с хладу, с азоту!

— И что я тебе хочу сказать, Кеша, — нетрезво продолжал Фомич, придвигаясь к тому вплотную. — Мы-то с тобой не тела вовсе! Нет! Мы-то с тобой… Бери круче, Иннокентий! Мы Уникальности! Да! Именно! Не иначе!

— В самом деле? — Лукреций не вполне воспринял слова Фомича, так как контролировал подачу блюда.

— Да! И за это надо выпить!

— Погоди. Не выпить, а заесть, — и Лукреций, взяв кусочек свежего приаме чуть ли не насильно запихал его в глотательницу Фомича и зажал ему обонялку. Фомич посопротивлялся, но быстро осознал и затих. В гляделках ясно обозначилась первая степень прочуханки.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?