— Спасибо огромное, очень познавательно, — с тяжким вздохом поделилась я, уже без прежнего интереса глядя на проплывающую мимо не слишком активную в социальном плане жизнь Доминика. Пресса, книги, телевизор, перед которым он частенько засыпал на диване.

— Конечно, — удовлетворенно хмыкнул призрак-просветитель, признаться, немало удививший. — Ресс — мужик темпераментный, но в доме, кроме тех двух, ни одной женщины не было. До тебя!

— Я смотрю, вы уже и познакомились, и даже подружились… — Хозяин дома криво улыбался, прислонившись плечом к косяку и сложив руки на груди. Коротко кивнул Шнурку, и тот мгновенно испарился вместе с песиком.

Мои щеки опалило смущением и стыдом: он наверняка слышал если не весь разговор, то последнюю фразу — точно. Быстро развеяв видения, я посмотрела на него исподлобья, потом виновато развела руки в стороны:

— Прости, не смогла удержаться. Я же зеркальщик…

— Ревнуешь, Рыжик? Не поверишь, но меня это радует. — Доминик оттолкнулся от проема и направился ко мне. — Лучше ты по-своему узнаешь обо мне, чем будешь сомневаться, гадать… вы, женщины, такие мнительные.

— Насколько вы с Дарианом успели похвалиться, сам не лучше, — надувшись, буркнула я.

— Вполне возможно, — обезоруживающе улыбнулся Доминик, помогая мне подняться на ноги. — Эва, мне сейчас очень приятно видеть тебя в своем доме.

Он провел ладонями по моим рукам, сдвинув майку, оголив плечо и часть груди. Слегка стиснул плечи, заставляя приподняться на цыпочки, и приник губами к моему рту.

На мгновение отстранился, чтобы шепнуть:

— Я соскучился по тебе, моя вкусная…

Мы целовались то нежно, то страстно, словно не могли оставить ни одного обласканного местечка на лицах друг друга. На мгновение вспомнилась картинка, где Доминик целовал другую. Он выглядел совершенно, абсолютно не так, отстраненно. А здесь и сейчас загорелся, сметая остатки моей ревности и неуверенности. И я отвечала со всем пылом. Хотела сделать так, чтобы ему со мной было хорошо, как никогда и ни с кем. И в мыслях не было. Даже кончики пальцев зудели от желания.

И я решилась. Ладонями скользнула по широкой спине вниз, наслаждаясь ощущением крепкого мужского тела. Под черным пристальным взглядом шелона быстро стянула с него пиджак и расстегнула рубашку. Провела по скульптурным переплетениям мышц на груди. Кончиками пальцев коснулась темных горошин сосков, сразу же затвердевших. Прикусив на мгновение нижнюю губу от восторга, я потянулась к ним, чтобы приласкать языком.

Мой темпераментный мужчина вздрогнул, напряженно сжал огромные кулаки, но не мешал. Прошлой ночью я была ведомой, страстно отвечавшей на каждое движение Доминика, но инициатором любовных игр был он. Сейчас мы поменялись местами, и ему это понравилось… Так понравилось, что штаны уже не могли скрыть возбуждения. Специально раз-другой задела его бедрами. Поцеловала дернувшийся кадык, затем лизнула ямочку между ключицами, а руками подбиралась по кубикам каменного пресса, к самому сокровенному. Немного отстранившись, я расстегнула ремень, пуговицу на штанах и молнию, вызвав у Ника новый судорожный вздох.

— Они не появятся здесь? — хрипло спросила я, глянув на потолок.

Шелон усмехнулся, догадавшись, о ком речь, и ответил не менее хрипло:

— Нет. Они очень вежливые духи. Без моего вызова не появляются.

Я полностью расслабилась, улыбнулась в ответ на его поощрительную улыбку, которой он выразил горячую надежду на продолжение игры. Наконец я проникла рукой в штаны, сдвинула белье и обхватила тугую, возбужденную плоть. Ник, прикрыв глаза, застонал сквозь стиснутые зубы. А я водила ладонью то вверх, то вниз, слушая его глубокое рваное дыхание. Я считала себя неопытной любовницей, но мужчина реагировал на ласки пылко, придавая мне уверенности в себе, уверенности весьма обольстительной женщины, усиливая желание довести его до самого сладостного пика. Я опустилась на колени.

— Ты уверена? — прохрипел он, посмотрев вниз совершенно безумными черными глазами.

— Ага. — Уверена, не уверена, но отступать не хотела.

Пока я ласкала мужскую гордость Ника, вернее, училась доставлять ему удовольствие таким образом, с удовлетворением и даже самодовольством слушала его тихие стоны сквозь сжатые зубы. Я видела, что он испытывает наслаждение, и распалялась сама. Видела, чувствовала, что ему все труднее сдерживаться и стоять, ничего не предпринимая самому. И как только я начала действовать смелее, выдержка ему все-таки изменила. Он резко отстранился, подхватив меня под мышки, поднял с колен, содрал майку с трусами и в два шага оказался у дивана.

Никто из нас не хотел больше ждать. Доминик вошел в меня сразу — уверенно и страстно, заставив вскрикнуть от удовольствия. Я выгнулась, жадно принимая каждое движение его тела, желая быть ближе, теснее. Оргазм наступил быстро, неконтролируемый, словно взрыв, и обоюдный.

Доминик, опираясь локтями о матрас, щекотно терся носом о мой висок и не спешил покидать мое лоно, пульсирующее, сжимающее его плоть. Заботливо удерживал большую часть своего веса на весу, чтобы не придавить меня. Еще дрожащей после разрядки рукой я погладила его волосы, зарылась в них и боролась с собой, чтобы не признаться ему в любви, чтобы не чувствовать себя уязвимой, беззащитной перед ним. Как удержать такого мужчину? Чтобы не только принял или доверился, а полюбил?

Короткими поцелуями Ник касался моего лба, висков, скул. Казалось, что он упивается этим, словно зависимый.

— Какая же ты у меня вкусная, нежная… хрупкая.

Я потянулась и поцеловала подбородок, к концу дня ставший темным и колючим. Обхватила его лицо ладонями и, вглядываясь в глаза, счастливо улыбнувшись, вернула комплимент:

— А ты у меня долгожданный.

Он лег на бок, положил ладонь поверх моей и ответил:

— Ты представить себе не можешь, как я рад, что ты дождалась меня.

Мы еще несколько минут обнимались, ласкали друг друга, нашептывая нежности, пока я не предложила:

— В душ? А то ужин остынет.

— Клянусь туманом, это самый прекрасный вечер в моей жизни, — хрипло сказал он, легко вставая и поднимая меня на руки.

— И в моей, — согласилась я, обнимая его за шею.

— Бесит! Как же меня все бесит сегодня! — в сердцах возмущалась я, роясь в документах.

— Эва, как правило, хороший секс улучшает настроение, а в твоем случае наоборот получается. — Ясмина насмешничала, боком присев на столе, положив ногу на ногу и наблюдая за моими тщетными поисками куда-то запропастившейся и срочно понадобившейся папки. — Ты секретаря спрашивала? Вдруг она забрала случайно…

— Да, нет, не знаю, — рассеянно отвечала я, не вдумываясь в слова подруги.

— Поподробнее, пожалуйста, я записываю, — продолжала она в своем духе.