– почти то же самое, за исключением того, что дети ложатся спать раньше, потому что хотят хорошо отдохнуть перед школой.

В действительности, однако, наши выходные выглядят так.

Суббота

9:00. Страдая от похмелья, я с трудом выкарабкалась из постели, все еще мечтая о дополнительных пяти минутах сна. Застала полуголого Питера в гостиной за какой-то непристойной игрой. Обнаружила, что Джейн встала, достала планшет и легла обратно в кровать, где до сих пор смотрит видео про котиков. Поблагодарила небеса, что она не загуглила что-то вроде «милые киски».

10:00. Наорала на всех, чтобы они наконец заткнулись и жрали свой завтрак. Саймон чешет яйца под кухонным столом. Питер копирует его. Джейн кричит, что они отвратительны, и бросает ложку в Питера. Питер швыряет всю свою тарелку в Джейн, промахивается и обливает собаку мокрыми кукурузными хлопьями. Прогнала обоих детей в свои комнаты под их громкие жалобы, что это несправедливо, потому что они все еще голодны. Прибрала место преступления. Помыла пса.

12:00. Пошла приготовить вкусный полезный обед и застала Питера на кухне, который второпях пытался запихнуть как можно больше колбасы в рот. Накричала на него, чтобы он прекратил, он в страхе отпрыгнул от холодильника и подавился. Стучала ему по спине, пока Джейн упорно спрашивала, можно ли ей переехать в комнату Питера, если он умрет.

14:00. Наорала на каждого члена своей семьи, пока пыталась вытащить их на прогулку. Настояла на том, чтобы Саймон садился за руль и вез нас в какое-нибудь красивое место для прогулки, ибо я отказываюсь водить, если он в очередной раз будет опускать свои комментарии о том, что опять я неправильно делаю. В прошлый раз я даже выпихнула его из машины посреди улицы, потому что с меня хватило его «помощи». Дети дрались без остановки всю дорогу из-за того, что Джейн дразнила Питера и говорила, что сделает со всеми его вещами, когда он умрет.

Дети продолжают переругиваться, собака сбегает, а на Саймоне опять его старая потрепанная кофта. Джейн толкает Питера в реку, надеясь заполучить его комнату. Мы находим в пабе горячий шоколад для детей. Бармен говорит: «С собаками нельзя», поэтому нам приходится сидеть снаружи. Питер обреченно сообщает, что умирает от гипотермии. У Джейн в глазах мелькает надежда. Саймон ноет, что мне можно пить, а он опять за рулем.

17:00. Я отказалась готовить ужин и решила протестовать. Объявила, что мы заказываем еду на дом. Остановила разразившуюся третью мировую войну из-за споров, где заказывать еду. Отказалась одновременно заказывать и пиццу, и китайскую еду, и карри. Сказала всем, что закажем на всех только карри. Налила еще бокал вина.

20:00. Все сгорбились, уставившись с отвисшей челюстью и стеклянными глазами в свои гаджеты. Я предложила посмотреть фильм. Услышав в ответ, что мои фильмы глупые и скучные, я сдалась. Выпила еще вина.

22:00. Вспомнила, что дети до сих пор не в кроватях. Накричала на них, чтобы шли спать. Наконец, выхватила у них все девайсы и прокричала, что они больше никогда, НИКОГДА (!) не увидят их снова. Саймон развалился на диване и храпел. Я уложила детей спать и попробовала переключить канал, лишь бы не смотреть дурацкую передачу мужа. Саймон, который беспробудно храпел последние два часа, сразу же проснулся и прогудел: «Ну я же смотрю!»

1:00. Наконец-то, пошатываясь, потопала в кровать. Я выпила немного больше, чем предполагала. Сказала Саймону отвалить, когда он снова начал лезть в причинные места.

Воскресенье – очень похоже на субботу, но без прогулки, никто бы не пережил таких радостей два дня подряд. Саймон снова прячется в своем сарае, а я отчаянно загружаю стиральную машинку неимоверным количеством грязного белья и параллельно ору на детей. Ссоры из-за того, что надо ложиться спать, сегодня начались раньше, потому что завтра рано вставать в школу. Дети кричат, что несправедливо укладывать их спать в 8 вечера, ведь все их одноклассники играют в компьютер до полуночи.

Четверг, 17 марта

Саймон наконец соизволил упомянуть о моем совсем малозначительном поступке – погашении долгов по чертовым кредитам. Я думала, он будет куда довольнее. Оказалось, как я и подозревала, сначала он подумал, что я натворила нечто ужасное, чтобы добыть эти деньги, что совсем не лестно. Затем он обвинил меня в том, что я намеренно умолчала о своей богатенькой двоюродной бабушке, которая оставила мне наследство. Когда я рассказала ему, что сама заработала эти деньги, потому что вообще-то я умная, он подозрительно притих.

Я не сразу заметила, что он замолчал, потому что слишком рьяно хвалилась своими умениями и амбициями и показывала ему, сколько человек еще купили мое приложение в январе. В феврале было 40 000 человек, и в марте столько же, а это значит, что мы можем рассчитывать еще на 60 000 фунтов, и что мы будем делать со всеми этими деньгами? Мы могли бы поехать в волшебный отпуск или купить машину, а может, даже две. Или можно было бы сделать и то и другое! Разве это не прекрасно?

Саймон просто пробурчал что-то себе под нос и сказал: «А как насчет налогов, Эллен? Надо обратиться в налоговую и выплачивать 40 % дохода».

– И это все, что ты можешь сказать? «А как насчет налогов?» Даже если и придется платить 40 %, нам все равно капнет 30 000 фунтов стерлингов! Пускай они там делают что хотят в налоговой, нам-то все равно придет сумма, которая может изменить нашу жизнь!

– Я имею в виду, если ты оформишь себе ИП, то тогда не придется…

– Пошел на хрен со своим долбанным ИП! Ты что, не видишь, что я провернула? Ради НАС? И это несмотря на то, что ты убеждал меня, что это бредовая затея и ничего не выйдет.

– И что я должен сказать? «Ты молодец, что провернула это все»?

– Да, именно это я и ожидала услышать, а не твои негативные рассуждения про налоги и ИП, в которых снова чувствуется твое отношение ко мне, как к глупой маленькой девочке, которая не умеет обращаться с финансами и вот-вот спустит все деньги на новые туфли.

– Ну конечно же я рад за тебя! Это правда здорово. И ты совсем не глупая, хотя ты сама знаешь, что с деньгами ты обращаться не умеешь. Ты ведь сама всегда говорила, что воспринимаешь кредитные карты как бесплатные деньги, и ты правда покупаешь слишком много обуви.

– Саймон, я-то уже подумала,