Ему казалось, что из колонок или наушников может раздастся голос Антона. А он не хотел его слышать.

Кирилл подошел к своей машине и широким жестом распахнул дверь. Однако вместо того, чтобы сорваться, откинулся на спинку водительского кресла и несколько раз глубоко вздохнул.

Отец не поверил. А эта Антонова девчонка смотрела на него, как на придурка. Наверняка думает, что он – псих.

Кирилл машинально потер щеку и отчего-то усмехнулся. С виду хрупкая, а вмазала-то как… Остается надеяться, что и братику от нее попадет, хотя с виду она милая, спокойная, но ведь известно, кто водится в омутах.

Есть в ней что-то такое… горячее.

– Все в порядке? – осторожно спросил его тонкий девичий голос – рядом сидела Дина, уронив тонкие руки на мятного цвета платье.

– Что может быть в порядке? – устало спросил Кирилл, с трудом уговаривая себя не сорваться на нее. Не то чтобы Дина его бесила, но порой раздражала своей наивностью. А кричать на нее не стоило – это не оценили бы ни его мать, ни ее отец, человек довольно влиятельный. К тому же мама сразу сказала ему, чтобы с будущей супругой он был предельно корректен.

– Никто не требует от тебя нежности и ласк, мой дорогой, – говорила она не так давно сыну. – Относись к ней, как к другу. Любить ее ты не обязан, но уважай. Жить с человеком, которого уважаешь, легко. Да и не думаю, что ее папаша будет рад, если узнает, что ты обижаешь его единственную дочурку. Я надеюсь, ты все сделаешь правильно. Ты моя единственная надежда.

В тот день Алла Георгиевна, не сдержавшись, обняла Кирилла за плечи, а он отлично понял подтекст матери – единственная надежда, в отличие от Антона. Тот порушил все ее планы.

Интересно, а если бы она знала, что он, Кирилл, влюблен в Алину, предложила бы ему жениться на ней?

Но мама об этом не знала, об этом никто не знал – кроме их троих и брата Алины, которого Кирилл, пожалуй, терпеть не мог куда больше Антона.

Спокойный, рассудительный – так и хотелось вмазать ему по противной роже еще со школы, когда этот волосатый урод появился в их классе и его посадили за одну парту с братом.

А потом они спелись.

Кирилл потер лицо руками.

– Вы поссорились? – тем временем продолжала расспросы Дина.

– Все в порядке, – сухо отвечал Кирилл. – Сейчас я отвезу тебя в отель, соберешь вещи, и поедем в аэропорт. Твои родители волнуются.

– Ты полетишь со мной? – спросила, оживившись, девушка.

– Нет. У меня есть дела, – отозвался Кирилл. – И надеюсь, с моим братом вы больше не пересечетесь.

– Вы не общаетесь? Он хороший, – сказала девушка, и молодой человек мгновенно рассвирепел. – Почему ты не говорил мне, что он твой близнец? Я перепутала вас… Он был вместе со своей девушкой, я подумала, что это ты и… И ударила его, – призналась она.

– Что? – искренне восхитился Кирилл. – Антошка получил по морде? Как приятно.

Он рассмеялся, тайно надеясь, что рука у Дины не легче, чем у этой милой Катеньки.

– Почему ты так говоришь? – удивилась длинноволосая девушка. – Я не совсем понимаю тебя. У меня тоже есть брат… Не близнец, но все же… И я не понимаю, как можно так общаться между собой.

Кирилл резко прекратил смеяться. Слова невесты ему не понравились.

– Дина, лучше молчать о том, чего ты не понимаешь. О'кей?

Она лишь вздохнула. А Кирилл не вовремя подумал, что скажи он подобное Алине, она бы нашла, что ответить – что-нибудь едкое, колкое, неприятное, но бьющее точно в цель.

Всю оставшуюся дорогу они молчали.

А в аэропорту, перед тем, как пройти паспортный контроль, Дина вдруг выдала:

– Поцелуй меня, пожалуйста.

Кирилл с рассеянным видом коснулся губами ее теплой щеки, не видя выражения фиалковых ярких глаз.

Все его мысли были об Алине.

И все ее – тоже.

* * *

После прихода Кирилла ужин, начинавшийся так тепло, был подпорчен. И хотя оба Тропинина – и старший, и младший, выглядели успокоившимися и даже шутили, мне казалось, что они не в настроении. Да и в самом доме все еще витала какая-то тяжелая атмосфера. Потому, когда Антон предложил отвезти меня домой, я вздохнула с облегчением.

– Рад был вас видеть, Катя, – сказал на прощание Олег Иванович, улыбнувшись. – Непременно хотел бы познакомиться с вашим отцом.

– Он тоже был бы рад познакомиться с вами, – вежливо отвечала я.

Еще бы Томас был не рад! Очередной поклонник его искусства – как же можно пройти мимо такого человека?

– Ты в порядке? – спросил Антон, когда мы уже были в лифте.

– Немного устала, – призналась я. – От впечатлений. Ты, кажется, тоже устал, – вгляделась я в его лицо. – Не надо меня провожать, Антоша, я сама доеду.

– Нет, – односложно отозвался он тоном человека, который и не подумает менять своего решения.

– Скажи мне, – вдруг спросила я. – Кирилл тоже влюблен в Алину?

– Что значит – тоже? – нахмурился Тропинин. – Я-то ее не люблю. Катя, не думай о глупостях.

Ответом я осталась довольна и положила голову ему на плечо.

– Но он же к ней что-то чувствует?

– Может быть, – не слишком хотел разговаривать на эту тему молодой человек.

– А она выбирала между вами? – вспомнилась мне сцена у красной елки.

– Почему ты спрашиваешь? – кажется, эта тема не нравилась Антону. Возможно, была слишком болезненной для него. Любовный треугольник, двумя вершинами которого были он и его брат, – не самое приятное воспоминание.

– Мне интересно, – улыбнулась я.

– Выбирала. И результате осталась не с ним. Все, Катя, давай переведем разговор на другую тему, – попросил Антон мягко.

Эй, Тропинин, это не она выбрала тебя, это я тебя выбрала! Я!

– Хорошо, – не стала настаивать я.

Створки лифта распахнулись, и мы вышли в ярко освещенный холл, а после оказались на темной улице и сели в автомобиль. Изредка Антон поглядывал на меня, но молчал. Мне тоже не хотелось разговаривать – от вина по всему телу разлилась приятная мягкость, и хотелось спать. К тому же на улице было тоскливо: рано стемнело, а мелкий дождик вновь моросил, стучась в стекла.

Мы молчали.

– Обиделась? – уже проехав треть пути, спросил Антон.

– Почему ты так решил? – оторвала я задумчивый взгляд от вечернего города, пролетающего за окнами.

– Обиделась, – констатировал он. – Я не хотел тебя обидеть. Но я не в настроении уходить во все эти воспоминания.

– Я не обиделась, – коснулась я его предплечья. – Немного устала. А воспоминания… Мне просто кажется, что это важно – знать о прошлом того, кого любишь.