Но оказалось, очень многие не разделяли мнение подруг. И в том числе их провожатая.

– Никаких животных жиров, – с восторгом прочирикала Оленька. – Только чистейшее оливковое, горчичное или ореховое масла.

– А десерты?

– Десерты тут замечательные! – еще больше оживилась Оленька. – Рекомендую вам бланш из молока кокосового ореха с добавлением свежих фруктов.

– Бланш?

– Да.

Но пояснить, что крылось под столь оригинальным названием, Оленька не успела, потому что внезапно просияла и воскликнула:

– А вот и наш Паша!

Повернувшись в ту сторону, куда смотрела Оленька, подруги увидели парня действительно просто-таки ослепительной красоты. Светлые волосы ниспадали на его плечи наподобие сказочного облака. Чистейшие голубые глаза сверкали в обрамлении черных ресниц. Тонкие брови расходились от переносицы, скрываясь где-то под локонами. Нос у Паши был безупречно правильной формы. И в довершение всего на щечке красовалась кокетливая родинка.

Такой совершенной красоты подругам просто не приходилось встречать раньше. И не им одним. Буквально все посетители и мужского, и женского пола тут же повернули головы в его сторону и принялись обмениваться восхищенными репликами, забыв про свои отварные репки и морковные котлеты на пару.

Но Паша и бровью не повел, несмотря на всеобщее внимание. Видимо, парень привык к такому отношению к своей персоне. И сейчас, ничуть не смущаясь, профланировал через весь зал и присел за столик к подругам.

– Привет, мой котеночек, – произнес он, дружески целуя Оленьку в щеку. – Как ты? Тебя еще не похитили?

– Тебе легко шутить! – захлопала в ответ глазами девушка. – А мне знаешь, как страшно!

Но Паша на ее слова не обратил ни малейшего внимания. Он взялся за меню и принялся сосредоточенно изучать его.

– Рыба – это слишком калорийно, – озабоченно произнес он. – За прошлую неделю я и так набрал лишние сто пятьдесят граммов. А для модели моего уровня – это уже почти катастрофа! Ты ведь меня понимаешь, Оленька.

Девушка молча кивнула, словно зачарованная глядя на Пашу.

– Что же тогда взять?.. – продолжал тот терзаться сомнениями. – Может быть, креветки? Нет, морепродукты я употреблял вчера за ужином. Несмотря на их очевидную пользу для организма, все же не стоит злоупотреблять ими. Тогда овощи? Но что же из овощей? Мой терапевт сказал, что мне необходимы соли калия и магния. Пожалуй, закажу помидоры с базиликом.

Подруги переглянулись. Соли калия и магния в томатах и траве? Что-то новенькое. Похоже, этот Паша уже заранее знал, что закажет. А все эти рассуждения, что же ему заказать, – чистой воды выпендреж, чтобы привлечь к себе побольше внимания. Бывают такие типы. И несмотря на потрясающую Пашину красоту, подруги почувствовали, что парень их здорово разочаровал.

Неужели Эстель приблизила к себе такое ничтожество, полностью зацикленное на самом себе? Кто такой этот Паша по сути своей, если временно забыть про его потрясающую внешность? Да никто! Самодовольный, напыщенный болван! И такого умная Эстель вдруг взяла и допустила к своим делам? Потеряла голову от его неземной красоты? И возила Пашу к Козявке, с которым ее явно связывали весьма подозрительные и неоднозначные отношения? Быть такого не может!

И подруги оказались правы.

– Козявка? Киностудия? – тщательно пережевывая помидоры и листики базилика, спросил Паша. – Впервые слышу, чтобы Козявка был еще и режиссером. Разве для этого не нужно специального образования?

– Вероятно.

– Нет, я ничего не знаю о том, чтобы Козявка снимал ролики для конкурсов красоты. Я вообще был уверен, что он полный ноль в такого рода делах.

– Значит, это не ты приезжал к нему с Эстель?

– Еще и Эстель в курсе? – воскликнул Паша. – Ну дела!

– Значит, не ты с ней ездил к Козявке на киностудию?

– Нет. Не я.

И покончив с помидорами, Паша промокнул губы и устремил на Оленьку странный взгляд.

– Подозреваете Эстель в причастности к этим похищениям? – спросил он у нее. – Напрасно. Ей самой не по нутру то, что происходит.

– Откуда ты знаешь? – встрепенулись все три девушки.

И даже Татьяна Ивановна подалась вперед, хотя у них с дочерью была строгая договоренность, что Татьяна Ивановна сопровождает Оленьку всюду, но только молча.

Но Паше интерес женщин показался чем-то новеньким, и он самодовольно произнес:

– Слышал.

– Что? Что ты слышал?

– Слышал, как Эстель ругалась по телефону с каким-то типом.

– О чем?

Паша все так же задумчиво глядел на Оленьку, словно размышляя, рассказать или промолчать. Для того, чтобы принять решение, он даже посмотрелся в маленькое карманное зеркальце. И, видимо, утвердившись во мнении, что такой красавец, как он, просто обязан быть благородным, Паша наконец произнес:

– Вчера я приехал к Эстель, чтобы обсудить с ней детали моего нового контракта. Не знаю, Оленька, слышала ли ты и другие девочки, но меня приглашает к себе одно очень уважаемое западное издание. Это большой успех!

И, окинув собравшихся женщин внимательным взглядом, чтобы убедиться, что они все правильно оценили и восхищены сим фактом почти до беспамятства, он продолжил:

– Итак, мы с Эстель договорились, что я приеду к ней, когда в агентстве уже никого не будет.

И, предвосхищая расспросы подруг, он пояснил:

– Мы решили поступить таким образом, чтобы избежать элементарной человеческой зависти. Ведь контракт один и претендовали на него очень многие. Но работодатели выбрали именно меня. Ну вот мы с Эстель и решили, пока ничего еще не ясно, пока контракт не подписан, другим ребятам, да и девчонкам, ничего не говорить.

И еще раз окинув слушательниц придирчивым взглядом и убедившись, что они все во внимании, он с удовлетворением продолжил:

– Ну, так вот, я шел к Эстель, как вдруг услышал ее голос. Сначала я не понял, в чем дело, но потом сообразил, что Эстель в ожидании моего появления просто разговаривает с кем-то по телефону. Меня она не видела. В агентстве также никого уже не было. Мы специально договорились с Эстель на такое время, когда в агентстве, кроме охранника, на входе никого уже не будет. Поэтому она говорила, рассчитывая, что ее никто не услышит.

Сначала Паша хотел обозначить свое присутствие каким-нибудь звуком или даже банальным покашливанием, но затем до его слуха донеслись такие странные фразы, что он невольно замер на одном месте. И чем дольше он слушал, тем сильней крепла в нем уверенность в том, что он не должен ничего говорить. А совсем даже наоборот, ему следует стоять тихо и не двигаться.

Эстель говорила по телефону с каким-то человеком, который явно сумел здорово разозлить ее. Во всяком случае, голос хозяйки буквально звенел от гнева: