отчалила в университет, за ней тяжёлым шагом последовала чета Кочински.

– Уложите его спать. В медпункте есть снотворное, – сказал Дарт негромко Анне.

Она кивнула.

Отца Лерри захватили три пренеприятнейшие особы в шляпках с расспросами о пропавшем гнезде. Мы с Адамом двинулись вслед за Дартом и Хиксли.

– Ненавижу католиков. Живут на наши налоги, – проворчал суперинтендант, закурив.

Вам знакома категория политидиотов? Тех, что в любом разговоре считают должным охаять своё правительство. С подобным упорством Хиксли продолжал чихвостить католиков.

– Что вы там про взлом говорите?

– Кто-то был в преподавательской, никаких сомнений, – отвечал Дарт.

Я напрягся, глянул на Адама.

– Всё верно, – шепнул он мне безмятежно. – Я тоже это заметил.

– Что-то пропало? – спросил Хиксли.

– Пока не знаю. Но этой ночью кто-то изрядно прошуровал наш архив, – мрачно изрёк Дарт.

– Я перепутал двери кладовки и архива, – шепнул Адам. – Там был заметный беспорядок. Но я туда даже не входил.

– На входе из преподавательской замок взломан, – продолжал Дарт. – Не знаю, что и думать. Быть может, вы что-нибудь обнаружите, инспектор?

Хиксли кивал.

– Что находится в архиве? – спросил он раздражённо.

– Вся документация за двести лет. Бумаги, журналы, снимки.

– А что-то ценное, вроде статуи семнадцатого века? – уточнил Хиксли.

Дарт прочистил горло.

– Нет ничего ценнее, чем свидетельства истории Роданфорда, сэр, – в его голосе проступили нотки гнева.

Мы вчетвером подходили к зданию университета, когда в окно на втором этаже из бывшей спальни Тео и Гарри высунулась поросячья морда. Розовые щёки победно горели пунцовым румянцем. Мэтью, наверное, считал, что на этот раз выиграл у Тео.

– Как думаешь, Дарт видел плевок Мэтью?

Адам поднял взгляд и поправил очки. Мэтью вылез на подоконник и развалился, как тотемный идол на возвышенности. Казалось, он и на нас сейчас плюнет.

– Я думаю… – но Адам не успел ответить.

Мэтью дико завизжал. Мы резко запрокинули головы, но всё, что успели увидеть, была чья-то рука, толкающая Мэтью. Хрюшка кувыркнулся в воздухе и плюхнулся оземь, ударившись головой о садовый поребрик. Мы с Дартом первыми подбежали. Мэтью лежал в крови и без сознания. Дарт проверил пульс.

– Жив… Нужен врач…

Хиксли рявкнул, чтобы мы отошли, затем умчался внутрь вслед за Дартом. Мы отступили и разом глянули вверх. В открытом окне никого не было.

– Вот чёрт! – Я с досадой ударил кулаком по ладони. – Мэтью что-то знал?

Адам мрачно кивнул:

– Возможно… – Он задумался. – Но, возможно, дело в самой комнате…

– Что ты имеешь в виду?

Из-за угла вышел Секвойя, неся мешки с мусором. Тлевшая самокрутка выпала из его опухших губ при виде распластавшегося на гравии Мэтью.

– Боже праведный! Что случилось?

– Кто-то столкнул его, – сказал я.

Секвойя в смятении глянул вверх.

– Как же кому-то удалось такое?

Я объяснил как, Секвойя закрыл лицо руками.

– Господи, бедный мальчик… ещё один…

– Он жив, – сказал я.

– Жив? Ну, слава богу! Милек не переживёт, если студенты продолжат гибнуть, в мирное-то время!

Я поморщил лоб. Тут же подоспела подмога, через пару мгновений Мэтью повезли в госпиталь.

Хиксли собрал студентов в аудитории и выпытывал о передвижениях каждого. Надеялся поймать по горячим следам, но не вышло. Никто из ботаников в нашу часть не заходил, у каждого было алиби в лице кого-то.

С нашим крылом посложнее складывалось. Гарри сразу после похорон накрыла медвежья болезнь, Питер с Робином ушли в свою комнату. Питер выходил всего на минуту, чтобы умыться, но он пел песню Варлаама из «Бориса Годунова» (в вариации Фернандо Корены), и Гарри, который сидел в тот момент в кабинке, слышал это. Джо ходил в библиотеку за учебником, и это подтвердил библиотекарь.

Допрос преподавателей проходил отдельно. А мы с Адамом поспешили в деревню к Диксонам, которые сочли правильным не появляться на похоронах. Старик Диксон отсутствовал, нас впустила Агата. На просьбу Адама пообщаться с Шивон она резко сдвинула брови.

– Чего ещё ты от неё хочешь? Бедняжка даже уехать не может, эти гадкие местные вороны всё поджидают, чтобы клюнуть!

– В таком случае тебя я обрадую первой, – вкрадчиво сказал Адам. – Тео не тронул Шивон.

Агата поправила очки. Адам произвёл точно такой же жест.

– Что это значит?

– Вы вообще разговаривали об этом с тех пор? – голос моего друга вдруг зазвучал жёстко, даже глаза его как-то потемнели от внутренней бури.

Агата нервно передёрнула плечами.

– Нет, конечно. Зачем об этом говорить? Ведь это как соль на рану.

– Но никакой раны нет! – повысил голос Адам.

Агата уставилась на него с ошарашенным видом, как будто Адам сообщил ей абсолютно новые сведения о созвездии Кассиопеи.

– Мы нашли костюм кальмара, – сказал я.

– О! – Агата тяжело села на стул у камина, словно её сбили с ног.

– Всё, что мог сделать Тео, – лишь напугать. Я лично примерил этот костюм. А теперь поднимись и приведи сюда Шивон, – потребовал Адам, словно обращался к законной супруге, требуя привести их непослушную дочь.

Агата поспешила наверх.

Шивон выглядела так, будто сей момент приехала из Ирландии, только спросонок. Она поприветствовала нас улыбкой и вопросом:

– Ну как прошли похороны?

– А ты когда-нибудь видела похороны? – чёрство парировал Адам.

– У нас никто не умирал. А может, и умирал, но я никогда не ходила смотреть, – и вновь эта лисья улыбка.

Адам напустил на себя профессорский вид. Тронул очки, скрестил руки перед собой.

– Обычно, когда кого-то хоронят, кто-то сильно плачет. Когда втыкаешь иглу в палец, появляется кровь. Когда садится солнце, восходит луна… – вдруг Адам резко опустил руку ко мне в карман и достал коробок с павлинами. – Шивон, что конкретно ты знаешь об этом?

Шивон вытаращила на нас туманно-голубые глаза. Лицо Агаты посерело, напряглось. Она произнесла, слегка запинаясь от волнения:

– Шивон, так что же выходит, кальмар на тебя просто набросился? Ты испугалась? И всё?

Губы Шивон задрожали.

– Шивон… ответь.

Шивон разревелась. Упала в кресло, закрыла лицо ладонями.

– Но откуда мне было знать… я же не знала…

– Не знала значение слова «насилие»? – уточнил Адам.

– О, прошу… – жалобно протянула Агата.

– В книге… он так нежно её целовал… а в лесу… мне было страшно… я испугалась… это же расценивается как насилие? И я… – Шивон подскочила к лестнице и взбежала по ступенькам.

Послышался хлопок двери на втором этаже.

Агата присела.

– Ну дела. – Она коснулась ладонями раскрасневшихся щёк. – Что теперь делать?

– Меня этот театр не убедил, – сказал Адам сухо. – Приведи её обратно.

Без лишних вопросов Агата послушно вернула Шивон. Та, к моему удивлению, была спокойна и как будто чем-то недовольна.

– А теперь выкладывай. – Адам сел в кресло с видом директора,