около сорока минут, мы рассудили, что быстрее будет заказать бургеры. Как говорится, падать ниже уже некуда и я с болью в сердце вспоминаю садиковское меню. У Алины были все шансы поесть нормальную здоровую пищу, но ее непутевые родители решили накормить ее фастфудом. Правда, вместо бургера она выбрала ролл с курицей, но в моем личном мамском рейтинге, это не особо что-то меняет.

— Не всю жизнь, конечно, — скромно признается Горский, жадно вгрызаясь в булку с кунжутом, — но два лета подряд я работал вожатым в детском лагере.

— В свободное от продажи елок время? — уточняю зачем-то. Не то чтобы я Горскому не верила, но признаться честно, я уже сбилась со счету его профессиям. Такое впечатление, что работал он не просто со школьной скамьи, а со времен детсада.

— Елки — сезонный товар, — пожимает он плечами. — Вообще, у дяди был ларек с мороженым, газировкой и пивом, — последнее слова он произносит шепотом и так косится на дочь, словно это что-то запретное. Хочется закатить глаза и со знающим видом протянуть: Ты наши магазины видел, салага? С тех пор как дочь научилась читать, мне уже не раз пришлось объяснять ей почему подавляющее большинство магазинов имеют приставку “алко” в названии. Так что, несмотря на то, что пиво я отроду не пила, дочь давно ознакомилась со всем ассортиментом на прилавках.

— В общем, я часто подменял продавцов. Но однажды пришла какая-то проверка и очень заинтересовалась моим возрастом…

— Ты тогда был несовершеннолетним?

— Ага, — отмахивается он. — Тогда дядя от греха подальше отправил меня в детский лагерь на берегу реки.

— Отправил работать, а не отдыхать, я так понимаю?

— Естественно, — недоумевает Максим, будто ему и в голову не приходило, что его могут отправить на отдых. — Там должны были быть вожатые из местного педа, но половина из них просто заплатили за практику и в итоге у начальства возникла нехилая нехватка кадров. Так что, мне повезло и на мои документы никто не смотрел.

— И ты был вождем? — судя по выражению лица Малинки, она красочно представляет своего отца в повязке из перьев на голове и копьем в руках.

— Вожатым, — уточняю с улыбкой. — Это как бы воспитатель, но в летнем лагере, куда детки ездят без родителей.

Малинка округляет глаза до такой степени, что кажется вот-вот из них польется. молочный коктейль, который она в этот момент пьет.

— И ты тоже был без родителей?

— Солнышко, мне было почти семнадцать лет, — улыбается Максим. — Конечно, я был без родителей.

— Конечно, — поддакиваю машинально, а сама почему-то вспоминаю, как в восемнадцать лет мама летела со мной в Москву “поступать”.

Думаю, если бы не внезапная беременность, я бы еще долго оставалась домашним цветочком, который был абсолютно не приспособлен к самостоятельной жизни и во всем советовался с мамочкой. Вот только после встречи с Горским мне пришлось резко повзрослеть.

Надо отдать должное моим родителям, они ни разу не заикнулись об аборте. Но тем не менее, мы неоднократно ссорились из-за того, что я не хотела возвращаться домой. Мама же настаивала, что больше мне нечего делать “в этой вашей Москве” и пора бежать домой под ее крылышко. И признаюсь честно, мне чертовски хотелось именно так и поступить. Вернуться снова к родителям и позволить им решать все мои проблемы. Но я знала, что тогда уж точно никогда не выползу из-под их опеки. Это было тяжело сделать один раз, второй раз я вряд ли решилась.

В общем, на свой страх и риск я осталась в Москве, но в самые сложные моменты меня всегда успокаивала мысль, что у меня есть тыл. В любой момент, если я пойму, что совсем не справляюсь, я смогу вернуться домой и никто не скажет мне язвительное “ а я же говорила”.

И именно поэтому я неимоверно нервничаю, когда мы приезжаем в аэропорт. Я понятия не имею, как представить маме Максима. С порога сказать, что он настоящий отец Малинки? Тот самый, который бросил ее наивную дочь семь лет назад? Боюсь, в этом случае Горскому не поможет ни его обаяние, ни довольно мускулистое телосложение. Мама отходит его своим чемоданом прямо в зале прилета.

Поэтому я проявляю находчивость и представляю его как своего босса. Успокаиваю себя тем, что совсем не лукавлю. Официально я еще не уволена, а значит Горский самый настоящий босс.

— Босс? — мама поправляет очки и впериватся заинтересованным взглядом в Максима. — Ты уже нашла новую работу?

Упс, кажется, я поторопилась с “проявила находчивость”. Но с другой стороны, что же поделать, если Горский успел накосячить со всех сторон?

— Насчет этого, — вмешивается Максим, — вышло огромное недоразумение.

— То есть, вы ее не увольняли? — переспрашивает она, продолжая рассматривать его с подозрением.

— Нет, — он отчаянно мотает головой.

— Но собирался, — встряет Малинка.

— Это очень длинная история и я обязательно тебе все расскажу, — обещаю ей. — Но не думаю, что стоит делать это сейчас, когда ты уставшая с дороги.

— Ладно, — тянет мама и снова переключает внимание на внучку. Нахваливает ее загар, театрально удивляется тому, насколько она успела подрасти и сообщает, что ей не терпится посмотреть фотографии с утренника.

В общем, до машины мы доходим вполне спокойно и только когда рассаживаемся по местам, Горскому хватает ума ляпнуть:

— А вы что, все в одной комнате будете жить? Может, Татьяне Олеговне будет удобнее в отеле? У нас есть корпоративные номера.

— А у вас что, молодой человек, есть какие-то планы на нашу комнату? — интересуется мама. — Так вам бы, наоборот, радоваться, что ребенок будет под присмотром, пока вы…кхм, на свидании будете.

Горский бросает ошарашенный взгляд в зеркало заднего вида, а я чувствую, что становлюсь пунцовой. Мама совсем не так все поняла! Совсем. Не. Так.

И в принципе, я могу сообразить откуда в ее голове сложилась такая картинка — не зря она так сильно удивлялась моей командировке в Дубай и тому, что новый босс решил поехать с нами. Но ситуация от этого только ухудшается. Каково будет ей узнать всю правду? Что Максим совсем не заинтересован в свиданиях с ее дочерью. Ему хватило и одного… семь лет назад. Господи, кажется, по приезду домой мне предстоит самый сложный разговор в моей жизни.

Или раньше. Да, определенно раньше. Потому что Малинка по-своему истолковывает слова про свидание и со свойственной ей детской непосредственностью выдает:

— Нет, мама с Максимом не будут жениться. Пока. Он просто мой папа. Тот, который потерялся.

Глава 55

Мир вокруг