В тот момент девушка согласилась бы даже прыгнуть с обрыва (ещё раз) настолько он был убедителен. Тёплое дыхание Лан Шанью согревало её шею.

Линлин не сразу поняла, что находится в объятиях белокурого заклинателя и нервно завозилась, пытаясь отстраниться.

— Тише, — улыбнулся Лан Шанью, — на твоём лице осколки. Хочешь нанести мазь?

Он говорил о каких-то неважных вещах, играя с тёмными волосами девушки и добавляя спутанности в сознание. В конце концов, она сдалась, несмело обнимая его в ответ.

Это было странно. Но… Кан Мейлин не ненавидела это чувство.

— Я… Немного поранилась, когда использовала талисман, — чуть слышно призналась Линлин.

— Я видел, — кивнул заклинатель, — ты отлично себя проявила. Те крылья… Были прекрасными.

— Было… Страшно провалиться в пропасть, — голос Кан Мейлин дрогнул.

— Это не по-настоящему, — уверенно успокаивал её Лан Шанью, — в реальности… Я бы не позволил тебе пострадать.

И в тот момент Кан Мейлин безоговорочно поверила его словам.

Вечером культиваторы сидели у большого костра и, в этот раз, представители разных храмов общались куда охотней. Конечно, всех интересовали наиболее сильные личности, успевшие проявить себя.

Кан Мейлин сидела рядом с бесстрастным Лан Шанью и наблюдала за тем, как к нему подходят другие. Они интересовались его возможностями, но получали лишь отчужденные ответы. Для сравнения: рядом с Инь Эйгуо собралась приличная толпа. Он был милым и вежливым, умел нравиться другим и хорошо пользовался собственным очарованием.

«Для Цао Дандан, Мяо Ронг и Ни Чинтао настали тёмные времена» — мысленно улыбнулась Линлин.

Новые поклонницы культиватора явно подпортят им кровь.

— Куда ты смотришь? — Кан Мейлин заметила, что заклинатель рассеян и уточнила, оглянувшись на него.

— Старейшины, — лаконично отозвался юноша, — они практически не выходят к нам.

Линлин тоже заметила, что Бессмертные в основном совещаются где-то в отдалении. Но она считала подобное нормальным.

— … Наверное, им есть, что обсудить? — осторожно предположила девушка.

Лан Шанью усмехнулся:

— Наверное.

Больше он ничего не сказал, будто имел на этот счет свои домыслы, которые не собирался озвучивать.

На следующий день ничего особо не поменялось. Мастера всё также бросали друг другу вызовы, за которыми можно было понаблюдать. Некоторые проводили тренировочные спарринги вне арены.

Кан Мейлин оставалась в стороне от всего этого. Её ладони повреждены, да и нет особого желания снова лезть в пекло. Она только отдавала культиваторам из Храма Небожителей свои свитки, помогая в сражениях.

Лан Шанью также не был заинтересован в новых стычках, однако, его постоянно вызывали. Конечно, ничто не мешало гордому заклинателю отказываться (что он и делал). Однако, многие считали такое поведение чрезмерно высокомерным.

Они озлобленно шептались за спиной Лан Шанью, говоря о том, что отсутствие добродетелей его погубит.

Однако, молодой человек лишь насмешливо щурил рубиновые очи, никак не реагируя на подобные слова. Мало кто решался на открытый конфликт, но всё изменилось, когда речь зашла про демонические секты.

Ближе к вечеру культиваторы вновь собрались у большого костра. Мастер из пещер Могао, который первым вызвал Шанью, лениво качнул головой и, неожиданно, громко задал вопрос:

— Кто-нибудь из вас уже сталкивался с представителями демонических сект?

Обычно, Старейшины выступали против подобных разговоров, но прямо сейчас их не было рядом. Молодым мастерам и ученикам не терпелось пообщаться без надзора.

— Нет, — медленно ответила Цао Дандан, — да и кто бы…

— Я сталкивался, — вмешался Инь Эйгуо.

Его слова мгновенно привлекли всеобщее внимание. Культиваторы начали перешептываться, и кто-то спросил:

— Они действительно настолько ужасны? Разрушительная энергия ци…

— Мне не доводилось лично сражаться с ними, — мягко признал Инь Эйгуо, — но мой бывший учитель, отшельник Зенгуанг, показывал места, опустошенные сектами, и даже сражался с некоторыми демоническими культиваторами. Я видел тот бой издалека и…

Юноша запнулся, будто не решаясь говорить. А потом вздохнул:

— … Очень сильные. Их мощь тяжело воспринимать.

— Конечно, — задумчиво кивнул заклинатель Могао, — они черпают силу из отрицательных эмоций и чувств.

А потом этот мрачный юноша посмотрел на Лан Шанью и насмешливо проронил:

— Брат Лан похож на идеального представителя демонической секты. Безжалостный, коварный и порочный.

Повисла напряженная тишина. Это оскорбление было слишком серьёзным. Кан Мейлин подскочила, более всего желая рассказать об этом инциденте Старейшине Юй Чан-Луну. Уж он-то определенно заступится за любимого ученика!

Однако, Лан Шанью схватил её за запястье, вынуждая сесть обратно. Его лицо оставалось безразличным, но в глазах поселилась неведомая тьма.

— Похоже, твоя надломанная гордость кричит о пережитом унижении, — притворно вздохнул белокурый заклинатель, не скрывая насмешки.

— Это чертовски грубо! — Инь Эйгуо нахмурился, с возмущением глядя на мастера Могао. — Не смей оскорблять Храм Небожителей.

Тот лишь фыркнул, нехотя отодвигаясь. Через десяток минут другие мастера прилюдно извинились за оскорбительные слова. Казалось, что конфликт исчерпан, но чувство странности не покидало Кан Мейлин.

Она внимательно посмотрела на Лан Шанью и интуитивно поняла, что заклинатель находится в тревожном состоянии. Будто сказанное по-настоящему задело его нутро.

— Ш-Шанью… — негромко выдохнула Линлин, касаясь ладонью его пальцев.

Он слегка вздрогнул и неискренне усмехнулся:

— Побыстрей бы закончился чёртов созыв. Это начинает надоедать.

В сердце Кан Мейлин также поселилась душащая тревога. Созыв, демонические секты, Лан Шанью… Что-то близилось.

И это не внушало радости.

***

Созыв завершился, оставляя спутанные эмоции. Храм Небожителей хорошо показал себя, но Старейшин это будто не волновало вовсе. Последние несколько дней они провели в постоянных дискуссиях и совещаниях.

Когда летающая лодка Сиянконг взмыла в небо, унося на борту мастеров и учеников… Все предчувствовали грядущие перемены.

Кан Мейлин знала, что вскоре им поведают о происходящим и внутренне страшилась. Она не знала: хочет ли это слышать?

Когда они прибыли на пик Шаньси… Прошло всего несколько дней, прежде чем старшие мастера собрались и объявили во всеуслышанье: