вступил министр культуры на стороне «экстраверт»-схемы. «Это новая эра, – сказал он. – Музеи предназначены для людей, а прозрачность и открытость символизируют возрождение традиционной роли музея». Он упомянул о длинных, вызывающих депрессию канадских зимах и представил, на что это будет похоже – видеть прозрачное здание, сияющее в снегу. Когда спор немного утих, стало ясно, что мнения группы из шести министров разделились поровну.

Мы все стояли вокруг моделей. Трюдо незаметно обогнул других, подошел ко мне и тихо спросил, какой проект я хотел бы выбрать. Я ответил, что мне нравятся оба – это очень похоже на любовь к двум женщинам одновременно. Трюдо ответил: «Да, я знаю». На какое-то время наступила тишина, а потом Трюдо сказал: «Будем заниматься “экстраверт”-проектом. Это будущее. Такими станут музеи – открытыми и привлекательными для людей».

Подступ в виде рампы к Скала Реджа Бернини, Ватикан

Решение было принято, и мы ушли. Теперь нам было необходимо полностью разработать проект.

Для начала Боггс, хранители и я стали ездить по музеям по всему миру, чтобы оценить и убедиться самим, какие новшества работают, а какие – нет. У некоторых поездок было особое расписание. Приведу один пример. Наш план, как отмечалось, предусматривал 79-ме-тровую внутреннюю рампу, идущую вдоль всей Национальной галереи. В общей сложности она должна была подняться примерно на 4,5 м к концу, так что уклон составлял примерно 5,5 % – принятый стандарт для комфортного подъема. Но Джин волновалась: 5 %, конечно, хороши в теории, но не устанут ли пожилые люди, преодолевая эти 79 м? Джин спросила, существует ли где-нибудь на планете рампа со сравнимой длиной и уклоном – чтобы мы сами могли пройти там и проверить. Мы обнаружили, что есть одно очень старое место в Ватикане – рампа, ведущая к Скала Реджа Бернини. Боггс в преклонные годы передвигалась не очень быстро. Но когда мы посетили Ватикан, она поднялась и спустилась по рампе за полчаса и в итоге объявила, что довольна.

Пока мы были в Риме (а потом в Милане), мы посетили целый ряд внутренних дворов – самым полезным оказался ярусный монастырь Санта-Мария-делла-Паче по проекту Браманте, – чтобы лучше разобраться в освещении и пропорциях, поскольку в Национальной галерее были предусмотрены два внутренних двора в центре выставочных залов канадского и европейского искусства. С самого начала мы озаботились вопросом естественного света. Мы хотели, чтобы он поступал во все выставочные помещения так, чтобы освещение произведений искусства было по возможности естественным. Закладывать дополнительные внешние окна было нежелательно – они уменьшают площадь стен, необходимую для развешивания картин, к тому же прямой свет мог оказаться слишком сильным и поэтому вредным. Дневное освещение легко обеспечить на верхнем этаже здания – световые фонари используются уже на протяжении веков. Но в случае с коллекцией канадского искусства, занимающей первый из двух этажей, Джин надеялась, что мы найдем способ подать дневной свет на нижний этаж.

Рампа в Национальной галерее, плавно поднимающаяся к Большому залу

И наступило озарение: можно пронизать верхний этаж шахтами шириной около 2 м и облицевать их зеркалами! Свет должен отражаться, и на нижнем этаже будет почти так же светло, как и на верхнем. Клиентов идея впечатлила, но они отнеслись к ней с осторожностью, не представляя, как она будет работать на практике. Я уже упоминал о том, насколько материальные модели могут быть полезны даже при всех своих недостатках. Иногда необходимо расширить представление о «модели» и применить его к более крупному объекту. Чтобы проверить, будут ли шахты пропускать дневной свет, мы построили макет такой системы естественного освещения в натуральную величину – нам в помощь были дерево, зеркала и стекло.

Зеркальные шахты обеспечивают доступ света в выставочные залы на нижнем этаже; концепция была протестирована на макете в натуральную величину

На мой взгляд, макеты – это необходимый инструмент. Они связаны с созданием открытого фрагмента здания для того, чтобы уточнить детали и избежать ошибок. Я помню, как однажды спроектировал элегантные ряды окон и только на макете обнаружил, что шурупы в рамах видны на расстоянии и портят эффект. В случае с Национальной галереей шахты действовали именно так, как мы надеялись, и идею одобрили. Кто-то предложил запатентовать эту концепцию. Поэтому мы начали тщательно просматривать записи, чтобы понять, было ли разработано где-нибудь в другом месте что-либо подобное тому, что мы спроектировали. Единственное сходство, которое мы нашли, но оно ни в коем случае не было точным, – это советская система шахт для подачи дневного света в подземные бункеры. Во время Второй мировой войны русские строили подземные командные пункты и мудро принимали меры предосторожности за счет встроенной избыточности. Облицованные зеркалами трубы должны были обеспечить освещение даже при отсутствии электричества.

Мы опять применили расширенное представление о макетах, когда речь зашла о Большом зале. Для того чтобы установить местоположение на мысе и правильную высоту Большого зала над землей, мы построили деревянную платформу на вершине утеса на месте, где, как мы считали, будет подниматься Большой зал. Боггс, я и еще несколько человек забрались на платформу, чтобы обозреть открывающийся вид и определить точную идеальную высоту, с которой видно парламент и реку. Нас в буквальном смысле сдувало – там был очень сильный ветер.

Боггс стремилась занять твердую позицию в тех случаях, когда ей этобылонужно. Одинвопрос, покоторомуунасимелисьразногласия, касался конфигурации пола в Большом зале. Я предлагал ступенчатый пол, как в амфитеатре, который подходил для обедов, концертов и других событий. Джин настаивала на том, что ровный пол принесет гораздо больше пользы и сделает помещение универсальным. Спустя тридцать лет я понимаю, что Джин была права.

Фейерверки над рекой Оттавой в честь открытия галереи, 1988 г.

Когда мы заканчивали процесс проектирования, на небе появилась туча – политическая неопределенность. Трюдо был премьер-министром в общей сложности 15 лет и столкнулся с усиливающейся оппозицией. После раздумий во время «прогулки по снегу» он в конце концов решит уйти с поста. Принимая во внимание политический климат, Трюдо хотел довести проект строительства Национальной галереи до точки невозврата, когда новому правительству придется дважды подумать, стоит ли отменять проект. Поэтому мы начали выемку грунта и строительство фундамента еще до того, как чертежи были полностью закончены. Переход к режиму строительства в проекте такого масштаба и сложности требует координации персонала и аппаратного обеспечения почти