настолько заботливо, насколько это возможно. Тарквиний последовал совету жены. И Сервий Туллий стал воспитываться в царской семье. А Танаквиль прониклась к нему почти материнской любовью и смотрела на него как на преемника своего мужа.

Этруски рассказывали, что Сервий Туллий был в действительности этрусским разбойником по имени Мастарна. Он был другом и верным сподвижником другого разбойника — Целия Вибенна. Однажды Целий Вибенна попал в Риме в плен. Тогда Мастарна и брат Целия Авл Вибенна пришли в город выручать его, что им и удалось. При этом был убит некий Гней Тарквиний, римлянин, возможно, кто-то из родственников или домочадцев царя. Затем и Целий Вибенна, и Мастарна остались в Риме. Целий поселился на холме, который был назван его именем, а Мастарна проник в дом Тарквиния и был там принят. Он изменил свое имя и стал называться Сервием Туллием.[160]

Тарквиний и Танаквиль воспитали Сервия Туллия как собственного сына. Царь выдал за него замуж свою дочь, и она родила от Сервия двух дочерей. Это еще больше укрепило связи между стареющим царем и возмужавшим Сервием.

Убийство Тарквиния и воцарение Сервия Туллия

Тарквиний со славой царствовал в Риме и умножал его могущество. Но были у него и враги в самом городе. Особенно их возмущало растущее влияние Сервия Туллия. Что бы ни говорили о его происхождении от Вулкана, многие были уверены, что Сервий — лишь выскочка-раб, и никак не хотели, чтобы власть в Риме досталась ему. Эти настроения подогревали сыновья Анка Марция. Они были глубоко оскорблены коварством своего воспитателя, считая, что их несправедливо лишили царской власти, которой они были достойны по своему рождению. Братья решили действовать и везде начали говорить, что позором будет для Рима, если при здоровом мужском потомстве прежнего царя власть над великим городом перейдет в руки раба.

Сыновья Анка составили заговор. Сначала они хотели убить Сервия Туллия, но затем рассудили, что и в этом случае они все равно не будут гарантированы от появления нового зятя у престарелого царя. Может быть, он будет для них даже хуже Сервия. Поэтому братья решили убить самого царя. По их поручению то ли подкупленные ими пастухи, то ли слуги, переодетые пастухами, пришли в царский дом и в вестибюле начали демонстративно ссориться. Каждый обвинял другого и призывал царя решить спор. Услышав крики, Тарквиний вышел к ним. Тогда пастухи (или слуги) перестали спорить и попросили царя внимательно их выслушать. Тарквиний согласился. Один из пришедших начал долгий и витиеватый рассказ, из которого трудно было что-либо понять. Пока Тарквиний внимательно слушал, пытаясь разобраться в деле, и все присутствующие тоже были поглощены рассказом, второй «пастух» внезапно вытащил топор и ударил им Тарквиния. Царь замертво упал на руки своих слуг. Убийцы бросились за дверь, но далеко уйти не смогли, их схватили. А перед домом царя уже собрался народ, привлеченный криками и суматохой.[161]

Танаквиль, узнав о трагедии, стала действовать решительно. Она понимала, что мужа уже не вернешь и надо сделать все возможное, чтобы власть осталась в их доме. Так как Танаквиль давно рассчитывала на Сервия, то решила, что царем должен стать именно он. Вдова приказала немедленно запереть двери, никого не впускать в дом и никого из него не выпускать, чтобы ни один человек в городе не узнал, что там происходит. Затем она призвала Сервия и сказала, чтобы тот взял правление в свои руки, не смущаясь низким происхождением, и отомстил за убийство Тарквиния. Народ перед домом не расходился. Тогда царица, выглянув в окно, заявила, что царь лишь ранен и вскоре излечится, а пока он не выздоровеет, надо повиноваться Сервию Туллию. Собравшиеся были совершенно удовлетворены услышанным. Тем временем Сервий, уже одетый в царские одежды, вышел на площадь и, сидя в царском кресле, начал разбирать текущие дела. На собственные средства он даже освободил нескольких несостоятельных должников, чем приобрел большую любовь народа. Так продолжалось в течение нескольких дней, и народ уже стал привыкать, что все дела решает не царь, а его зять. Сыновья же Анка Марция, услышав, что убийство не удалось и покушавшиеся схвачены, в страхе бежали и впоследствии умерли в изгнании.

Когда Танаквиль решила, что все уже привыкли к власти Сервия Туллия, она с плачем объявила о неудачном лечении и смерти ее супруга. Так как власть уже фактически находилась в руках Сервия, сенат решил, дабы пресечь возможные волнения, избрать его настоящим царем и обойтись при этом без народного волеизъявления. Так Сервий Туллий стал шестым царем Рима.

Сервий был удачлив во всех своих делах. Его полюбила богиня судьбы Фортуна. По ночам она тайно пробиралась в царский дворец. Там она снимала повязку, закрывающую ее глаза, так что из всех смертных только Сервий мог их видеть. Царь и богиня предавались страстной любви. Но Фортуна стыдилась связи со смертным. Под утро она тайком возвращалась в свой храм, а чтобы никто из жрецов или служителей ее не увидел, она пробиралась через небольшое окно. Покровительство Фортуны очень помогло Сервию Туллию.

Как и Тарквиний, Сервий много и успешно воевал. Победив этрусков и заставив некоторые этрусские города признать, как и при Тарквинии, римскую власть, он отнял у них часть земель и, разделив на небольшие участки, распределил их между новыми гражданами Рима. Но особенно прославился Сервий своими мирными делами.

К этому времени в Рим переселилось уже много народа. Раньше римляне даже поселившимся в их городе бывшим врагам давали римское гражданство, теперь же они стали очень осторожны и скупы. В результате в городе и его окрестностях скопилось множество людей, живших в нем в течение долгого времени (нескольких поколений), но не входивших в состав римского народа. Таких людей римляне называли плебеями, а тех, кто был частью римского народа, — патрициями. Патриции презирали плебеев, а те страстно мечтали стать равноправными гражданами. Эта рознь очень ослабляла Рим. Царь решил уничтожить рознь и слить всех римлян в единое целое. Это уже делал в свое время Нума, когда создавал коллегии и связывал всех римлян религиозными законами, тем самым объединив латинов и сабинов. Теперь подобное решил проделать Сервий с патрициями и плебеями. Он не был столь сведущ в божественных делах, как Нума, поэтому обратился не к религиозному праву, а к гражданскому.

Сервий, каково бы ни было его происхождение, помнил, что в детстве он принадлежал к низам общества, и поэтому склонен был поддерживать скорее плебеев, чем патрициев. Он принял