Пулково неожиданно, прямо к праздничной трапезе, приехали Иван Васильевич со своими дочерями и внуками и сестра Маша с мужем и детьми.

Ивана Васильевича я конечно ждал и очень расстраивался что в такое серьезное и ответственное путешествие мне придется отправляться без него.

Но вот появление Маши со своим мужем было огромной неожиданностью и это было бы очень радостно и приятно, если бы не одно большое но.

Сергея Ильича привезли в Пулково в инвалидном кресле.

Бравый офицер был ранен и упал с лошади. Результат тяжелейшая контузия: судя по всему травма позвоночника и почти полная парализация нижней дистанции.

Свалившееся на Машу несчастье раздавило бы любую женщину, но не нашу сестру. Как в истории со своим замужеством, она и здесь проявила железный характер.

Через неделю она решила, что её муж вполне транспортабелен и вопреки мнению армейских лекарей повезла мужа в Арзиново.

Не жалея денег, которых у неё было предостаточно, Маша организовала достаточно комфортные дорожные условия для раненого мужа.

Наследники тетки Анфисы успели стать дипломированными русскими врачами и вернулись в родные пенаты, где занялись лекарским делом. Всё, чему в своё время их научила бабушка, они начали успешно применяли в своей практике.

Вот на их мастерство и надеялась Маша, когда повезла мужа в наше имение. Она решила, что если не помогут они, то не поможет уже никто.

И сестра не ошиблась. Лечение через две недели дало поразительный результат: у Сергея начала восстанавливаться чувствительность нижних конечностей. Он тут же попросил разрешения у своих докторов ехать в Петербург.

Сергей в момент ранения командовал драгунами в смешанном отряде с казаками. В засаду они попали по его мнению по вине командира отряда и потеряли несколько человек. А виновным командир отряда хочет сделать казачьего есаула, командовшего разведкой отряда. И Сергей хочет напрямую обратиться к Государю, защищая своего товарища.

В своем желании ехать в Питер наш зять был столь категоричен, что Маша и наши лекари, скрепя сердцем, уступили. Сергей получил в руки эликсир и мази для дальнейшего лечения с подробнейшими инструкциями по применению и они тут же отправились в путь.

В дороге, а условия Сергею наш управляющий создал еще более комфортабельные, снарядив карету с потрясающе мягким ходом, улучшение состояния нашего зятя продолжилось. И в Пулково они приехали уже с хорошим настроем на выздоровление, полные оптимизма.

Пока вся наша семья общалась с Пушкиным и его семьей, мы с Сергеем уединились, он рассказал свою печальную историю и я тут же распорядился отправить Государю его рапорт-прошение.

Данные мне когда-то право и привилегия безотлагательного прямого общения Николай Павлович не отозвал и я решил им воспользоваться. Ответ по моему разумению будет незамедлительно и так оно и случилось.

На следующий день из Царского прибыли два офицера. Один к Сергею, а другой по мою душу.

Государь распорядился провести следствие, арестованного товарища Сергея велено доставить в столицу, также велено их бывшего командира взять под стражу и этапировать в Петербург.

Помимо этого Сергей получил Святого Георгия четвертой степени и пожелания скорейшего выздоровления.

А я получил гневное послание Бенкендорфа и пожелание скорее уехать в Сибирь.

Я нанес визит в свою Alma mater, Санкт-Петербургский университет. И дернуло же меня высказать свой мнение о готовящемся новом университетском уставе, разработанном министром Уваровым.

Его я, в отличии от многих, оценивал достаточно высоко. По моему мнению этот устав заложит основу будущих успехов российских образования и науки. Но ограничения самостоятельности университетов я считал излишними и не нужными. Моё мнение тут же доброжелатели донесли куда надо и Государь Николай Павлович по этому поводу вспылил и через Бенкендорфа передал мне своё пожелание скорее покинуть окрестности Петербурга. Но разрешение на эксклюзивное общение с монаршей особой осталось в силе.

Хорошо, что доклад моих доброжелателей к нему попал после уже принятого решения по персоне Сергея.

Глава 22

Испытывать судьбу я больше не стал и в намеченный день отправился в Москву.

Накануне состоялся серьёзнейший разговор с Анной и Соней. Супруга категорично заявила, что она естественно не может опять оставить Анну Андреевну в одиночестве на таком хозяйстве и поэтому как только в Пулково появятся Матвей или Николай, она буквально на следующий день отправится за мною следом. Причем сделает это она вместе с нашими ребятами. Больше такой глупости, расставаться с детьми, она делать не будет.

В Петербурге у Анны есть надежнейший тыл в лице господина Буркова. И конечно без всякого сомнения в Пулково есть крепчайшее мужское плечо, наш зять Сергей Ильич. Во время первой нашей беседы Иван Васильевич доложил мне о его офицерской и дворянской репутации.

Резюме такое. Говоря языком двадцать первого века, совершенно безбашенный, не знающий страха человек. Но самое главное потрясающе везучий. Из любых передряг выходит в конечном итоге не только победителем, но и живым и здоровым. А последняя история это мнение просто зацементировала.

В том, что он Анну поддержит и при необходимости защитит, сомнений не было. Отпуск по лечению без указания срока возвращения на службу и по умолчанию семья решила, что он дождется возвращения из Америке Матвея с Николаем. Да и Маша теперь под стать своему мужу.

Характер у моей младшей сестры оказался еще тот. Я сразу вспомнил поговорку про особ не боящихся огня и скачущих лошадей. Тем более оказалось, что наша Мария Андреевна действительно и в горящие избы входила и коней на скаку останавливала. А после спарринга с ней Анри посоветовал мне показать ей свои фехтовальные секреты. Ивана Васильевича Маша тоже почти наповал сразила своим умением обращения с оружием.

Но полноценно заменить Матвея с Николаем не может никто, ни для Анны, ни для меня. Поэтому светлейшая обязательна дождаться их возвращения. Тем более, что я решил, что Николаю пора сходить на берег. Его конечно хоть режь на куски, он сам не признается, что физические силы у него на исходе. И только любимая сестра может с ним поговорить на эту тему.

На почтовой станции перед Новгородом меня догнал Иван Васильевич. Он