В особенности же поразило Ваню то, что глаза этого человека были, казалось, постоянно сожмурены — словно ежесекундно совершал он пограничное человеческим возможностям мыслительное напряжение или же пытался прозреть предстоящее внутренним взором, посредством некоего скрытого глаза, находящегося в возвышенном лбу его. Жидкие скользкие волосы не могли сокрыть обнажившейся пергаментной кожи на темени и бугристом затылке, нависающем позади воротника, — лишь тонкие прядки струились по вискам, обтекая крупные, точно восковые, уши и произливаясь на вздёрнутые плечи.

Руки он держал как бы на манер орлиных крыльев — сложенными на груди так, что длинные пальцы, как острые перья, выставлены были по сторонам предплечий. Наглухо застёгнутый долгополый сюртук скрывал под глухим белым бортом половину златого ожерелья с неведомым Царицыну орденом, а чуть выше стальная пуговица стягивала тугой воротник, высоко, под самые уши поддерживавший голову сзади.

Профессура молча встала, уступая дорогу, изгибаясь в почтительных поклонах. Видно было, что это особенный волшебник, возможно, один из главнейших в замке. Белая фигура в шорохе клубящихся воскрылий надвинулась на детей — сомкнутые глаза воззрели на Ваню с высоты запрокинутой в воздух головы.

— Что у нас здесь? Русские дети… — произнесли губы пергаментного человека. Говорил хрипловато, точно с собою самим разговаривая:

— Интересно знать, что нужно русским детям в замке…

— Отвечай! Профессор Тампльдор спрашивает тебя! — поспешно подскочила и зашипела Мак-Нагайна, испуганно тараща гадючьи глаза.

— На стажировку прилетел, поучиться у великого юного волшебника Гарри! — ответил Ваня, разглядывая небывало гордое лицо.

— Как же дети смогли добраться… хочется знать, — проговорил пергаментный, и брови его заходили вверх и вниз поверх очковых стёкол.

— А что рассказывать-то? Это наш сибирский секрет. Вообще говоря, это я к вам приехал учиться, а не наоборот, — звонко ответил осмелевший Царицын. — Я-то думал, такие простые вещи у вас в академии даже первокурсники умеют делать…

— То есть ты… умеешь? — старик изогнул улыбкою тонкие, точно из пластилина вылепленные губы.

— Конечно, — кивнул Ваня.

Надинька в недоумении поглядела на Царицына. Что он такое говорит? Лёгкий румянец играл на щеках кадета. По особенному блеску в его глазах Морковка, которая уже научилась разгадывать некоторые черты в поведении Царевича, поняла: Царевич что-то придумал.

— Если хотите, я вызову кого-нибудь из Сибири, — запросто предложил мальчик.

— Прямо сюда? — медленно улыбнулся профессор Гендальфус Тампльдор.

— Мальчик дерзит! — тихонько, по-змеиному рассмеялась Йенна Мак-Нагайна.

— Ну… прямо сейчас не получится. Заклинание сложное, нужна серьёзная подготовка, — вздохнул Шушурун. — Кое-какие магические вещицы необходимы.

— Какие именно вещицы необходимы мальчику? — профессор немного накренил голову, при этом царственный изгиб его тела, сильно откинутого назад, не изменился.

— Что мне нужно? — Ваня моргнул. — Ну, кое-какие мелочи… Сушёные мухоморы у вас есть? А кровь белой лягушки?

— Разумеется, — кивнул профессор Гендальфус, с любопытством разглядывая мальчика сквозь стиснутые веки. Потом нацелил стёкла в лысого господина, стоявшего у Вани за спиной.

— Драгоценный друг фон Бетельгейзе сейчас проводит мальчика в складскую зону. Пусть мальчик выберет всё, что ему нужно. А потом мы оценим искусство нашего юного гостя. Итак, кого Вы собираетесь доставить из Сибири?

— Да мне-то как раз всё равно, — лениво сказал Ваня, подавляя зевок. — Вам мальчика или девочку?

Под крышей гигантского ангара пронзительным эхом разносилось поскрипывание колесиков. Барон Рюдегер фон Бетельгейзе с побелевшим от омерзения лицом неприязненно толкал перед собою серебристое кресло-каталку, в котором как ни в чём не бывало развалился русский мальчик в полосатой больничной пижаме.

— Так, это у нас что? Развесные пиявки горячего копчения? Ну, возьмите граммов триста, — задумчиво сказал Ваня, придирчиво разглядывая контейнеры на стеллажах.

— Эй ты! Делай, что он говорит! — хрипло скомандовал господин фон Бетельгейзе плечистому и волосатому охраннику в чёрном плаще, толкавшему перед собой корзину с разнообразной дрянью, которую Ваня счёл необходимой для предстоящего магического действа. Охранник, грохоча высокими ботинками, подошёл к ящику с пиявками и, равнодушно запустив в коробку пятипалые грабли в грязной резиновой перчатке, извлёк пригоршню копчёных соплей — бросил на весы.

— Триста пятьдесят оставить? — вопросительно прорычал он на древневерхненемецком. Ваня кивнул.

— Так… почти всё необходимое взяли, — бормотал Царицын. — Пыльца подземной орхидеи — вычеркиваю, пиявки вычеркиваю. Моча мускусного барана, конечно, жидковата, но делать нечего, будем работать с жидкой. Что ещё осталось?

Кадет хотел почесать макушку, но не тут-то было: запястья по-прежнему прикованы к подлокотникам.

— Ах да! — спохватился юный шаман Шушурун. — Сушёные скорпионы.

— Сколько можно, а?! — едва сдерживая ненависть, проскрипел Рюдегер фон Бетельгейзе, подкатывая кресло к следующему ряду стеллажей. — Вот скорпионы, в жёлтом ящике.

— Свежие?

— Сегодня ночью привезли.

— Беру целый ящик, — кивнул Шушурун.

— Это просто издевательство! Наглый щенок устраивает здесь цирк, а мы должны терпеть? — возмущённо надулся профессор красноречия Феофрасто Феофраст, пряча подбородок в снежные кружева на груди. — Неужели вы думаете, он правда сможет перенести сюда кого-нибудь из Сибири? Невообразимо.

— Надо было прикончить его в фонтане, — задумчиво проговорил лысый Рюд фон Бетельгейзе, играя желваками так сильно, что дёргались уши. — Просто маленький русский шпион.

— Едва ли шпионы станут у всех на глазах падать в фонтан, — обернула плосколобую голову Йенна Мак-Нагайна.

— Всё равно! Прикончить — и проблема решена.

— Я согласен с Вами, Рюди, — вздохнул Феофрасто Феофраст, закатывая глазные яблоки в сизые полутени верхних век. — Однако господин проректор заинтересовался молодым человеком. Это значит, профессор Гендальфус что-то почувствовал в душе мальчика. Что-то важное…

— Да-да, это верно! — жадно подхватила Мак-Нагайна. — Профессор Гендальфус не ошибается, у него верное чутьё. А что, коллеги? Может быть, мальчик и правда ученик шамана?

Юный шаманёнок наотрез отказался раскрывать секреты национального искусства телепортации. Уже минуты три он ворожил за плотной ширмой. По сторонам замерли охранники с крупнокалиберными зонтиками наперевес. Взрослые волшебники вслушивались, пытаясь определить, что в данный момент делает таинственный мальчик: вот брякнула крышка… похоже, выливает в котел кровь белой лягушки. Теперь зазвенела ложка — размешивает…