еще немного – и вывалится наружу, порвав золотые цепочки, скреплявшие лоскутки.

Джаниб вновь принялся нахваливать товар, то есть Юнону. Все говорил про белые, как снег, волосы и дивной красоты глаза цвета морской волны в солнечный день.

А Юнона едва сдерживала тошноту.

Торгуют ею, словно мясом на базаре! Хуже скота. Тому хоть полагалась сытая кормежка и стойло, а после – быстрая смерть. Ей же – обслуживать любого, у кого будет достаточно денег.

Нет. Не выдержит!

Лучше смерть, чем отдавать себя ненавистному до дрожи мужчине.

Джаниб яростно торговался, выпрашивая больше золотых зерен, а Юнона украдкой посматривала на ножичек для фруктов. Совсем маленький! Таким трудно вскрыть вены… Ах, почему ей не хватило сил броситься на меч?

Струсила!

Понадеялась на удачу, думала о побеге, но поздно поняла, что у нее не будет даже крохотного шанса. Северянок держали отдельно, никогда не снимали кандалы. Стража не спускала с них глаз, и вот где закончился ее путь – в борделе!

Перед глазами промелькнули отвратительные картинки, и Юнона с силой прикусила губу. Не останется здесь. Ни за что!

– … Старый сквалыга! Так и быть, забирай!

С тихим шлепком оплата плюхнулась под ноги Джаниба. Тот быстренько подхватил кошель и пристроил на поясе.

– Пошла! – ткнул Юнону между лопаток.

Она чуть не полетела носом в ковер. Заполошно взглянула на хозяйку борделя, но та, казалось, не обратила на свою новую игрушку никакого внимания.

– Отмыть и накормить, – щелкнула пухлыми пальцами.

Рядом тут же оказалась женщина в закрытом наглухо платье служанки и чернолицый мужчина-охранник.

– Следуй за мной, – прошептала служанка.

Ее некрасивое, все в рытвинах, лицо ничего не выражало. Напрасно Юнона искала хоть каплю сочувствия в ее глазах!

Не дав даже прикрыться, ее повели прочь из комнаты. Джаниб исчез еще раньше. Он получил свое золото.

– Эй, обезьянья морда! – донесся до них зычный окрик. – Никак у нас свежий товар? А ну-ка иди сюда…

Служанка ускорила шаг.

– Не останавливайся, – бросила через плечо.

Юнона и не собиралась! Она успела заметить хозяина этого голоса. Широкоплечий черноволосый молодчик стоял на балконе, провожая их пристальным взглядом. Так отвратительно! Юнона без труда могла представить масляный блеск его глаз и отражение похоти на лице.

– Ты не слышишь моего приказа?! – взвизгнул истерично.

Служанка не поворачивала головы. Юноне и самой хотелось скорее убраться прочь, но их не собирались оставлять в покое.

Мужчина широким шагом бросился наперерез и перегородил выход, к которому ее вела служанка. Девушка резко затормозила.

– Госпожа велела…

– Заткнись! – рявкнул мужчина.

Юнона отшатнулась. Но мужчина бросился следом и перехватил за локоть. Стражник схватился было за кинжал, висевший на поясе, но так ничего и не сделал. И это охрана?! Трус!

– Так, так… Вижу, моя матушка все же разжилась северянкой. Знать, дела совсем плохи…

Матушка?! Так он сын хозяйки борделя! Совсем не похож! И вид такой… потасканный. Хоть и молод. Черты лица его неприятно-тонкие и негармоничные, хотя по отдельности вроде бы красивы.

– …Хорошие волосы, – оскалился мужчина, хватая у самых корней и больно дергая вниз.

– Ай! – заскулила Юнона, трепыхаясь в стальной хватке. – Пусти!

– Закрыла пасть!

Перед глазами взорвались звезды. Урод отвесил ей пощечину да такую, что кровь брызнула из разбитых губ.

Юнона вскрикнула, пытаясь вырваться, но ублюдок прижал ее к себе, больно сминая кожу бедер.

– Строптивая кобылка! – хрипел на ухо. – Я буду наслаждаться твоими криками, когда…

– Махмуд!..

Визгливый ор заставил ублюдка разжать руки.

Юнона шарахнулась в сторону и спиной влетела в острый угол стены.

– Не смей трогать товар!

Колыхаясь, точно студень, к ним спешила хозяйка борделя. А за ней семенила служанка, та самая – с обезображенным лицом.

Негодяй Махмуд скривился, словно хлебнул отвара полыни.

– Матушка…

– Я… Я тебе что… говорила?! – женщина задыхалась, некогда прекрасное лицо пошло красными пятнами, а подведенные сурьмой глаза сверкали. – Не… трогать… товар! Ты его… портишь!

Ох, не думала Юнона, что будет рада видеть эту женщину, но сейчас хозяйка борделя была во сто крат лучше, чем жестокий Махмуд.

– Уж этот не испорчу, – оскалился мужчина, но попыток прикоснуться больше не делал.

Юнона обхватила себя за плечи. Нагота еще никогда не ощущалась так остро, хотя за долгое время плена она почти привыкла, что одеждой ей служат лишь распущенные волосы да узкая полоска ткани на бедрах.

– Пошел вон! – взвизгнула женщина. – А ты, – обернулась к ней, – завтра же приступишь к работе!

Юнона тяжело сглотнула.

О, Духи! Нет, она не переживет эту ночь… Попытается сбежать! А если не удастся, пусть лучше ее убьет стража.

***

Махмуд

Шайтаново отродье! Толстобрюхая жаба, которая по недоразумению звалась его матерью! О, с каким бы удовольствием он сжал пальцы на дряблой шее и сполна насладился страхом, кипевшим в грязно-серых глазках.

Махмуд стискивал зубы, удаляясь прочь от места, где пришлось оставить северянку.

Какой лакомый кусочек! Дрожит, будто листик на ветру, но готова сражаться за свою бледную шкурку.

Ему нравились такие!

На невольничьих торгах он всегда покупал иноземок, чтобы потом ломать их как вдумается. Не все девки выживали.

Махмуд зашипел от возбуждения, представляя, что сделает с северянкой.

Осталось только вырвать ее из лап «дорогой» матушки.

Может, договориться? Наобещать всякого… Нет. Не получится. Сначала мать действительно верила в его желание продолжить семейное дело. Так она называла эту дрянь… Можно подумать, бордель достался ей в наследство. Ничего подобного! Просто повезло устранить всех соперниц, и для этого матушка не гнушалась использовать всякие методы. В том числе и собственного сына.

– Старая сука, – зашипел, рывком распахивая дверь.

Стража почтительно расступилась, но Махмуд не обратил внимания. Пора навестить рынок! Ему нужно прикупить кое-что, заодно и развеется.

Оседлав любимого скакуна, мужчина пришпорил его что было сил.

Но скачки не получилось – на площади пришлось спешиться. По центру дороги двигалось двое всадников. Демоны… Махмуд скрипнул зубами, наблюдая за приближением великолепных фаризских скакунов.

Этих чудесных лошадей демоны покупали особенно охотно. А красноглазые выродки Зариф и Зафар – близнецы с одной душой на двоих – слыли большими любителями этой породы.

Ублюдки шайтана медленно приближались, а народ сторонился, расступаясь почтительно и без возражений.

Махмуд нетерпеливо покручивал кончик пояса. Ну же, быстрее… А это что за красное пятно? Кровь? Ах да, он же разбил северянке губу.

– Ты!.. – прогрохотал над головой чей-то голос.

Махмуд испуганно дернулся, и было из-за чего! Над ним возвышался один из демонов! Алые глаза полыхали, а белок превратился в сплошную черноту.

Горло сдавило удушливой волной страха и отвращения. Как в детстве…

– …Откуда? Где живешь?! – продолжал