этого молча сидевший у входа, встал и зажег лампу, а затем, поклонившись, удалился.

Сердце ускорило свой бег.

Вот-вот состоится встреча!

Даже вздохнуть тяжело! И ладони почему-то потеют. Юнона так не волновалась даже перед первыми своими смотринами.

Весной молодые девушки и юноши собирались в больших городах на гуляния. Переступив порог восемнадцати весен, и она могла участвовать в забавах, ведь травницей Юнона так и не стала.

Ах, как дрожали пальцы, когда она подвязывала в волосы яркие ленты. Как сбивалось дыхание… Но сейчас эти чувства обострились в сотни и сотни раз!

– Почему ты так вздыхаешь, моя радость?

Бархатно-нежная хрипотца разлилась по телу сладким томлением. Пришел! А она и не заметила.

– Я… – Юнона запнулась.

Не знала, что сказать! Только все же немножечко жаль, что сегодня ночь пройдет в неторопливой беседе. Или нет?

Темный силуэт скользнул к ней, и запястье перехватили сильные мужские пальцы.

– Давай сядем, – проурчал нежно. – Я не успел поесть. А на твоем столе столько всего вкусного… Составишь компанию?

Разве могла она отказать? Тем более вечерние закуски остались нетронуты – от волнения у нее пропал аппетит.

Незнакомец помог ей устроиться за столом и, не отпуская руки, вложил в нее кубок.

– Сегодня особенный вечер, Ягодка, – улыбнулся – Юнона чувствовала. – Милостью султана тот гадюшник, что смел именоваться домом наслаждений, закрыт. Девушки пристроены в хорошие семьи. А Махмуд ждет суда – на его совести кровь многих дев, с попустительства его матери.

Юнона не смогла сдержать радостного вздоха. Прекрасный тост!

Без колебаний она осушила кубок.

По языку растеклась фруктовая свежесть с легкой горчинкой. Вино! Но такое вкусное… Юнона протянула кубок мужчине, надеясь, что он нальет еще.

Ответом стал ласковый смех.

– Хватит, Ягодка. Такая безрассудная… – вздохнул. – Теперь я понимаю, как ты решилась на прыжок.

А вот Юнона не совсем понимала, что имеет в виду ее спаситель. Голова вдруг стала такой пустой, а тело легким и теплым.

– Ох, – пошатнулась, откидываясь на спинку стула.

А мужчина тут же оказался рядом и подхватил ее на руки.

Возмущенный вскрик так и остался не озвученным. Пока Юнона размышляла, почему ей не хочется сопротивляться и куда девался страх, мужчина бережно опустил ее на кровать и лег рядом.

– Давай познакомимся, Ягодка? – замурчал, прижимая ее к себе. – Ручаюсь, тебе хотелось увидеть мое лицо.

О да, очень!

Кажется, она сказала это вслух. Незнакомец бархатно рассмеялся. Подхватив ее ладонь, положил к себе на щеку.

– Тогда смотри.

Лишь на мгновение Юнона растерялась, а потом жадно принялась исследовать мужское лицо, с каждой секундой уверяясь – перед ней настоящий красавец!

Твердая линия носа, четко обрисованные скулы, легкая щетина и умный высокий лоб…

Мужчина слегка повернул голову, и ее пальцы скользнули по губам.

– Ой, – тихо ахнула: как неловко!

Но руку отдернуть не успела – ее спаситель мягко ухватил за подушечку пальца и слегка прикусил.

Если бы Юнона не лежала – точно упала бы. Мягкое тепло окутало каждую частичку тела, заворачиваясь внизу живота яркой искоркой. С губ сорвался тихий стон.

И кожа разом сделалась такой чувствительной. Захотелось прижаться теснее, закинуть ногу на крепкое мужское бедро.

– Твои пальчики такие сладкие, моя радость, – промурчал искуситель, медленно оглаживая по спине. Все ниже и ниже… К самым ягодицам.

Юнона замерла и, кажется, перестала дышать. О да! Она хотела его руки именно там! И грудь так ноет…

– Но есть кое-что слаще… Ты мне позволишь?

Что он говорит? Никак не понять. Сумрак будто обрел плоть и кровь, лаская ее бархатно-черной мягкостью. Оглаживая с ног до головы снова и снова до тихих умоляющих стонов.

– Позволишь? – шептал искушающее.

– Да…

Она сказала это? Или только подумала?

И где одежда? О Духи… Ее одежда исчезла! Осталась лишь тонкая сорочка. Юнона слабо трепыхнулась, но ответом стал короткий смех.

– Ты обещала, Ягодка. Обещания надо выполнять.

И легко разорвал ткань, оставляя Юнону совершенно обнаженной.

– Г-господин…

Но ее вздох оборвался поцелуем. Тягучим и сладким, словно теплый мед.

Внизу живота вспыхнуло маленькое солнце. Стало так жарко и… и пусто! Почти больно!

Юнона тихонько всхлипнула, ластясь к чутким рукам. Да, пусть трогает! Пусть делает что угодно, только уймет этот голодный пожар внутри!

– Какая отзывчивая, – прохрипел мужчина, отрываясь от ее рта. – Но мы кое-что забыли.

И на глаза упала мягкая повязка. Зачем? Тут и так ничего не видно!

– Нужно, Ягодка, очень нужно… И помощь мне тоже нужна. Брат!

Брат?! Юнона вскрикнула, почувствовав, как на кровать ложиться нечто тяжелое и большое.

– Здравствуй, Ягодка, – прохрипел абсолютно такой же голос.

И немного другой. Да это же второй незнакомец! Не один, а два мужчины навещали ее но ночам!

***

Зариф и Зафар

Их пара среагировала предсказуемо: дернулась, пытаясь сбежать, распахнула свой сладкий ротик для крика, но Зариф заткнул его поцелуем.

И едва успел спастись от острых зубок. Какая кусачая!

Зафар хрипло рассмеялся.

– Наша строптивая девочка. Разве ты не скучала по мне?

Демоны хорошо видят в темноте. А Юнона не умела скрывать чувства. На прекрасном личике мелькнуло смущение. И как же оно шло гневно нахмуренным бровкам и алым щекам!

– Отпустите меня! – зашипела Ягодка и попыталась стянуть повязку – не тут-то было.

Зафар играючи перехватил тонкие запястья, опрокидывая девушку себе на грудь, а Зариф устроился сзади.

Демоны не слишком нежные любовники. И весьма эгоистичные. Но они не собирались заставлять девушку.

Юнона была слишком вкусной! Боль и страх только испортят ее запах.

Поэтому Зариф собирался еще немного поступиться своими привычками. Красавица должна быть готова принять двоих сразу.

– Тихо, тихо, – ласково огладил покатые девичьи бедра.

До чего хрупкая!

– Ты обещала, помнишь? Обещала нам .

Девушка забилась пуще прежнего.

– Я… Вы…

Брат воспользовался этим, припечатывая сладкие губы поцелуем. А Зариф атаковал с другой стороны.

По языку растеклась едва уловимая сладость. Вкусная конфетка! И вся такая гладкая – нежная кожа оказалась восхитительно чистой, только на крутом холмике лобка рос пушок.

Бесстыдно раскрывая тугой бутон плоти, Зариф смаковал каждую капельку любовного сока, а его брат с напором брал податливый девичий рот и сминал в ладонях упругие груди, оттягивая и пощипывая бледно-розовые соски.

Юнона протестующе мычала и виляла попкой, но с каждым ударом языка ее сопротивление становилось все слабее. А вкус ярче.

Да, вот так! Ну что за восхитительная чувственность! Конечно, им немного помогло вино, настоянное на особых специях, и все же оно не способно возбудить желание. Только подогреть.

Невнятные звуки протеста совсем затихли. Не прошло и нескольких мгновений, как