– Твоей новой жизни всего несколько часов, Антон, – произношу я. – Ты был мертв.

Какой Антон? Откуда я его знаю? Или не я? До сих пор в моих снах-видениях были фрагменты моего прошлого, а тут… Этого не было, я точно помню! Какого черта? Фокусы моей крови? И почему я говорю совершенно незнакомым голосом?

Между тем противник отвечает, не переставая наступать:

– А вот и нет! Я выжил там. Чудом. Ты решил, что я мертв, и ушел, но ошибся. Вот он я, пришел, чтобы отомстить!

– Кто писал тебе эти мелодраматические реплики, Антон? Думаешь, я не знаю, кто, а точнее, что ты такое на самом деле? Она прислала тебя ко мне именно сейчас. Почему? Выбор уже сделан, или это очередное испытание?

Что я такое несу? Кто такая «она»? Какое испытание? Что вообще происходит, черт возьми?!

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – с каменным лицом произносит противник.

– А вот я думаю, что понимаешь. Хотя… все зависит от того, управляет ли она тобой непосредственно, или просто отправила сюда с определенным заданием, но в автономном режиме.

– Я устал слушать этот бред! – С этими словами он атакует.

К своему удивлению, моей реакции хватает, чтобы уклониться. Он работает ножом мастерски и очень быстро. Я пока только уклоняюсь и отступаю. Откуда-то знаю, что наносить ему ответные удары бесполезно. Почему?! «Потому что он фантом», – отвечает мне чужое сознание. Чье?! Олега Катаева? Видимо, да, ведь во мне его кровь. И что же это – я в его памяти, в его теле? И то, что происходит, – происходит с ним? Замечательно! И что я должен со всем этим делать? Стоп, это же видение! Да, очень реалистичное, но видение. И мне тут ничего не грозит. Ну, достанет меня этот тип ножом, и что? Он же призрак к тому же. Нематериален, значит.

«Ошибаешься. Достанет – увидишь! Вернее, почувствуешь».

Так тело-то не мое. Очнусь, и все.

«А ты уверен? – вкрадчиво осведомляется голос в голове. – Уверен, что очнешься?»

Продолжаю отступать, с тоской чувствуя спиной ограниченность помещения – бесконечно отступать не получится. «К тому же ты устаешь, а он нет! – говорит чужое сознание. – Долго ты так не протанцуешь. Рано или поздно он тебя достанет… если ты ничего не придумаешь».

Да что?! Что я могу придумать?! Он же долбаный фантом! Призрак то есть. Как его прикажете ножиком порезать? Самым обычным, заметьте, а не каким-то там супер-пупер-антифантомным!

«Самовнушение».

Что?!

«У тебя нет времени на долгую тренировку сознания. Но все это у тебя в крови. Надо просто задействовать свой потенциал. Научиться управлять действительностью. Не ты видишь мир таким, как он есть, а мир таков, каким ты его видишь. Ты – сувайвор, тебе это дано. Только примени или умрешь!»

Да что я должен себе внушить-то?!

«Что противник полностью материален. В обе стороны. Что его можно поразить оружием. Учти, это пригодится тебе в твоем сегменте реальности. Совсем скоро. Там, куда ты идешь, будут фантомы. Не научишься справляться с ними – умрешь!»

Да уж, правильная мотивация – залог успеха! Только позитива в ней маловато. Никакого пряника, один кнут. Впрочем, в моем случае это и без сладкого работает. Хорошо еще, что тело сражается, вернее, уклоняется от фантома с ножом без моего умственного участия, иначе я (или он?) давно был бы уже мертв – такой бардак творится сейчас в моем сознании.

Пытаюсь сконцентрироваться. Ты живой, гад! Полностью живой. И кровь у тебя красная. Вот порежу тебя ножиком – и потечет, как миленькая! И ты сдохнешь в корчах у моих ног. Я это прямо вижу. Я верю, что так и будет. Нет, не верю – знаю. Вера куда слабее знания.

И как только это знание устаканивается в моей голове, тело, в котором я нахожусь, начинает действовать в алгоритме боя с противником из плоти и крови, потому что именно так я его и воспринимаю, а сознание Катаева мне помогает, закрепляя новое восприятие реальности в качестве абсолютного закона. Я перехватываю запястье вооруженной руки противника левой, а собственное оружие коротким, почти без замаха, колющим ударом загоняю в его живот по рукоять. Резко вниз, вскрываю кишки и отпрыгиваю, чтобы не слишком запачкаться кровью. Вернее, он отпрыгивает – ведь это его тело, с его рефлексами и боевыми навыками. А с меня только сознание, материализация противника, возможность поразить его на физическом уровне. И это получилось! В голове не укладывается, но так и есть!

«Молодец! – звучит в сознании. – Не так, как это сделал я, но тоже неплохо! А теперь тебе пора из моей головы!»

Его «пора» подкрепляется таким ментальным ударом, что реальность буквально мигает, молниеносно сменив картинку. Тьма, промозглый холод, свет, тепло, боль… Я падаю на бок, перед глазами – кроссовки Риты, на губах – соленый привкус. Прикасаюсь к ним и смотрю на свой палец, пытаясь сфокусировать зрение. Красное. Кровь. Из носа, похоже. Голова раскалывается. И мысли разбегаются.

«Там, куда ты пойдешь, будут фантомы. Не научишься справляться с ними – умрешь!» Куда, черт возьми, я пойду? В за́мок, что ли?

Опрокидываюсь на спину. Кровь продолжает течь. Попадает в рот. Закашливаюсь. Серое небо перед глазами. Небо Лесногорска. Не Аустерлиц, конечно, но выбирать не приходится, где погибнуть. Картина меняется. На фоне неба появляется встревоженное лицо Риты. Не просто встревоженное. Зрение фокусируется, и я вижу в ее глазах слезы. Она что-то говорит, и ее голос прорывается к моему сознанию сквозь шум в ушах.

– Эй, ты чего – опять помирать собрался?!

– Не здесь. Не сейчас, – будто со стороны слышу я свой голос. – За́мок. Фантомы.

– Какой за́мок? Что ты несешь?!

Если б я знал! Лезу в карман джинсов и достаю, мягко говоря, не первой свежести носовой платок. Вытираю кровь, но она продолжает бежать. Вату бы, но чего нет, того нет. Рита роется в сумке и протягивает мне ватный диск.

– Спасибо. – Я с трудом поднимаюсь на ноги, рву диск пополам, скручиваю половинки и засовываю в нос. Надо будет запастись на будущее, если такое вот обучение будет продолжаться.

– Что это было?

– Видение.

– Что ты видел?

– По дороге расскажу.

– Куда идем? В за́мок?

– Нет, пока в полицию.

Она в сердцах машет рукой:

– Ты безнадежен!

– Ты со мной?

В ее голосе звучит почти тоска:

– А куда я денусь?

* * *

В маленьких городках все рядом. Если у тебя все в порядке с ногами и ты не шибко торопишься, везде можно дойти пешком. А еще там все знают, как куда пройти. Это в Москве можно безуспешно спрашивать дорогу у десятка человек подряд. Если он из этой страны, то из другого города, если из этого города, то из другого района, а если даже из этого района, то на работу ходит совсем по другой улице, а сюда забрел в первый раз и ни черта тут не знает. В Иркутске, кстати, дела обстоят немногим лучше – разве что на иностранца нарваться сложнее. А в Лесногорске первый же, кого мы повстречали – интеллигентного вида пенсионер, – довольно обстоятельно рассказал нам, как найти единственное на весь город отделение полиции.