А с этим человеком мы больше и словом не обмолвились, только кивали друг другу при встрече. Сначала никто из ребят ничего не замечал, а потом, когда начались вопросы типа: "в чём у вас дело?", Иван объяснил всё тем, что мы с ним просто договорились друг друга игнорить, раз уж без ругани не выходит. Все поверили, и только я знала, что никакого разговора и не было, была только одна моя просьба и его правильные выводы. Ну, а мне так было проще. Проще открыто игнорировать, точнее, делать вид. Стыдно признаться, но я даже изучила все его кроссовки. Кто-то оказался любителем обуви. А ещё он обожает животных, хочет их лечить, что может означать:

"— Ты тоже увлекаешься медициной?"

"— Можно и так сказать."

Но вот одного я всё же понять не могу: зачем он до сих пор тогда встречается со Светой? Зачем увёл её у своего друга, который, кстати, с девушкой давно расстался и снова с обожанием смотрит только на Светку. Вот уж, кто скрываться совсем не умеет. Всё, что чувствует Влад, у него всегда на лбу написано.

Так вот, я много думала над этими вопросами и смогла решить только вот, что: Охотник появился уже после того, как Света и Ваня начали встречаться, значит… как бы сформулировать? Не получается, потому что голова кругом. То, что Иван мог влюбиться в меня, казалось полным бредом, как, впрочем, и то, что могла и я. Но я не могла! Потому что я уже люблю, и точно не Васильева. Так вот, если Иван и есть Охотник, то мои предположения никак не клеятся с его словами. Ведь Охотник как раз решился признаться мне в любви… но я слышала эти слова и от Ивана!

И вывод у меня был только один: он влюбился в меня, уже находясь в отношениях со Светой, и всё это время просто жалел её, ну, или не хотел портить нашу с ней дружбу. Но в тоже время тогда выходило, что на своего друга он забил, когда увёл у него Светку, верно? И это не логично. И я запуталась. И понятия не имею, как распутываться. Мне срочно нужен человек, который мог бы посоветовать что-нибудь, но такого нет. Света отпадает сразу, Пашка занят восстановлением своей жизни, незачем его тревожить. Его, кстати, выписали, но Стадников всё равно всё свободное время торчит в больнице с Мадиной. Не Диме же обо всём рассказывать! Брат убьёт меня ещё до того, как я успею целиком рассказать ему всю свою проблему.

В общем, всё плохо, а идти на день рождения надо, поэтому я принарядилась, купила Светке классную кофточку и букет цветов и пошла поздравлять подружку с шестнадцатилетнем. Кстати, сегодня именинником был и Влад, но он наказал всем своим друзьям забыть об этом и отмечать только день рождения Светы. Вот оно, как, да?! Но футболку в подарок я ему всё же купила.

Света день рождения отмечала на даче, с шашлыком и музыкой. Людей было немного, только наши ребята, да Светкины родители, но скучно не было никому. Светка, на правах именинницы, настояла на настоящем концерте, который парни для неё, оказывается, приготовили заранее, поэтому можно сказать, что вместо дня рождения я попала на танцевальное шоу. И старался больше всех Влад, который, кстати, с первого взгляда обаял родителей моей подруги. К Ивану они тоже неплохо относились, вот только сегодня ему никто не нравился, Васильев явно был не в духе, а я тут же сделала вывод, что это из-за меня. Ну, может, надеялся, что меня сюда не отпустят… может, я его раздражаю теперь ещё сильнее.

Я же из кожи вон лезла, изображая радость. Наверное, выглядела сегодня веселее всех. И глупее всех. Танцевала, смеялась, а потом узнала, что Тоха умеет играть на гитаре, и уговорила его выступить со мной. Не знаю, что на меня нашло, но выговориться жутко хотелось, именно этой песней.

И вот, Тоха заиграл вступление, и я начала:

Дотянись рукой — твоя — нельзя, нельзя.

Не смотри мне так в глаза — нельзя, нельзя.

Вспоминать, как рука в руке лежала — нельзя.

Мне теперь мира мало, хоть мир во мне…

Я хочу, чтобы это был сон,

Но, по-моему, я не сплю.

Я болею тобой, я дышу тобой…

Жаль, но я тебя люблю…

Обманув саму себя, попала в плен.

Мне всю ночь играл рояль — Шопен, Шопен.

Поцелуй на моих губах горит огнём,

И вся музыка сейчас — ему, о нём…

Я хочу, чтобы это был сон,

Но, по-моему, я не сплю.

Я болею тобой, я дышу тобой…

Жаль, но я тебя люблю…

Я замолчала, раздались аплодисменты.

— Классно! — всхлипнула Светка, пока я соображала, куда деться от прожигающего насквозь взгляда. Или, может, я всё себе придумала?

— Я старалась, — улыбнулась я, сглатывая ком в горле.

Жутко хотелось сбежать, я сгорала со стыда. И даже осознание того, что никто ничего и не понял, ну, кроме, возможно, только одного человека, не сделало ситуацию легче. Я силой заставила себя не сбежать, всё больше и больше чувствуя себя предателем. Нет, этого не может быть! Так не бывает, что сегодня любишь одного, а завтра… тем более, его!!!

Успокоиться не удалось даже к концу вечера, меня трясло, и потели ладошки. Да ещё и Светка выглядела печальной, чем пугала меня ещё больше. Неужели что-то заметила?! Так, надо взять себя в руки, а то понимаю теперь, что означает: "на вору и шапка горит".

— Свет, чего с настроением? — осторожно спросила я, когда мы с подругой прибирали со стола.

— Да песня эта…, — вздохнула она.

— Что не так? — ужаснулась я. Боже, она догадалась…

— Да нет, всё так, даже очень! Просто… она мне так подходит… слова такие…

"И мне…" — промелькнуло в голове. И это я об Илье, принимать это странное новое отношение к Васильеву я даже не собираюсь! Чушь какая-то. Может, я просто заболела? Два месяца назад. Всякое же бывает.

— Ты о Владе?

— Карин, что мне делать?! — подружка жалостливо сделала бровки "домиком", а я вздохнула и задумалась.

В сложившейся ситуации мой совет "пора бы уже определиться, кто тебе больше нравится" в итоге может сработать против меня. Я ведь потом могу услышать от Светки: "ты специально это сказала, чтобы быть с Иваном!". Но… да о чём я думаю, вообще?! Какой Иван?! Илья, только Илья. Чёрт, как же сложно быть подростком.

— Я не знаю, чем помочь, — выкрутилась я. — Это ты сама должна решить.

— Но я не могу! Не получается! Когда Влад рядом, я… и Ваня! Я… я не знаю, — простонала Светка, закрывая ладошками лицо.

— Я — тем более. Мне б со своей проблемой разобраться, — пробормотала я.

— А что случилось?

— Да всё то же, — немного виновато улыбнулась я.

Как же хочется хоть с кем-нибудь поделиться всем этим! Но Свете я не могу сказать! А если… а если признаться ей, что я люблю Илью? Тогда ведь, как бы там ни было дальше, если она узнает насчёт личности Охотника — ко мне вопросов не возникнет, верно? Нет, я не смогу. В чувствах к Илье признаться стыдно, но ещё стыднее другое… если Света ещё и переписку нашу увидит, а тут я эту песню спела…