— Слышь, не ори на неё! — донеслось с лавочки.

Я зажмурилась, крепче цепляясь в Диму. Васильев что, совсем страх потерял?!

— Что ты там сказал? — брат уже не пытался скинуть меня, шаг к лавочке сделал вместе со мной.

— Димочка, пожалуйста! — запричитала я ему на ухо.

— Карина, отцепись от меня, — уже спокойнее сказал он.

— Ты их не тронешь?

Дима выдохнул, но больше получилось на рычание похоже.

— Нет. Но дома убью тебя, птенчик.

Убедительно. Я героически всё возьму на себя. Как всегда, блин.

Отцепившись от брата, я повернулась к лавочке, с ужасом понимая, что эти два сумасшедших, кажется, собирались драться! Точнее, собирался, скорее, только Иван, Влад стоял с другом за компанию, смотрел настороженно.

А потом к нашей компании присоединилась изумлённая Светка.

— Что здесь происходит?!

Всё, картина маслом.

ГЛАВА 32

Девочки дружат втроём, чтобы, когда уйдёт третья — обсудить, какая она овца. Я собираюсь позорно свалить прямо сейчас, и вот интересно: с кем из оставшихся меня будет обсуждать Светка? Наверное, это определит тот, кто уйдёт после меня. Можно было бы ещё сказать: кто уйдёт за мной, но… не думаю, что Дима позволит.

Вот, что пришло мне в голову после появления в нашей компании Светки. Да, я не собираюсь сейчас что-либо обсуждать. Тем более тему, ради которой нас тут собрал Влад. Тем более при Диме.

Брат, кстати, заметив, что я отвлеклась на подругу и потеряла бдительность, приблизился к лавочке поближе. Парни всё так же были готовы ко всему, судя по их лицам, а я поспешила встать между ними.

— Ребят, в чём дело? — повторила Света, несколько секунд до этого наблюдая за немыми передвижениями у лавочки и взглядами ненависти.

К слову, таких взглядов была всего два. Мой брат сверлил глазами Васильева, видимо, надеясь прожечь в его лбу дыру, Иван в долгу не оставался и отвечал взаимностью. Влад смотрел всё так же настороженно, я паниковала. Ведь Света всё равно узнает обо всём, даже после моего бегства, парни же останутся. Конец дружбе.

Мне вдруг стало так грустно, в горле образовался ком.

— Мы уходим, — дрожащим голосом произнесла я, точно радуя этим решением брата.

— Но мы ничего не решили! — возмутился Влад.

— Ты чё, тоже самоубийца? — почему-то удивился Дима.

А вот Светка напряглась, точно сложив в своей голове все пазлы:

— Что не решили?

— Ничего не решили! — упрямо воскликнул Влад.

— Карина, пойдём, — брат протянул мне руку, в которую я тут же послушно вцепилась.

— Не командуй, что ей делать, — подал голос Васильев.

— Ваня? — насторожилась подруга.

— Нет, он слов не понимает, — качая головой, усмехнулся Дима.

— А мне надо несколько раз повторить! Я тупой! — всё нарывался Иван, раздражая моего брата.

— Ваня! — теперь до моей подруги дошло, что ещё несколько слов её парня могут довести его до больницы. — Угомонись!

— Всё нормально, Светуль! Пусть повторит при всех.

— Что повторит? — не поняла я. Хотела отпустить руку брата, но он сжал мою ладонь сильнее, не позволяя мне этого сделать.

— Пойдём, — сквозь зубы процедил Дима.

— Пусть сама решает! — испытывал судьбу Иван.

— Заткнись, иначе…, — начал Дима.

— Иначе — что? — этот сумасшедший подошёл к нам вплотную и нахально выставил подбородок вперёд.

— Да это прямо приглашение сломать тебе челюсть, — хищно ухмыльнулся Дима.

— Нет, пожалуйста! — вырвалось у меня.

Сердце стучало уже где-то в висках, мне было жутко страшно и стыдно. Страшно, что брат может забыть про окружающих людей и кинуться в драку с малолетками (ну, по сравнению с ним). Стыдно от взгляда подруги, который из недоумённого превратился в подозревающий, а потом — в шокированный. Я сглотнула.

— Попробуй, доктор, — Боже, Иван даже подмигнул моему кипящему психу!!! Совсем инстинкта самосохранения лишился!

— Так, тихо, — наконец, вмешался Влад, протискиваясь между нами. — Тут же люди кругом, остыньте. Но Иван прав, Карина может сама решить. Или ты её силой потащишь?

— Во-первых, Карина сама только что сказала, что мы уходим, — стараясь говорить спокойно, ответил Дима. — Во-вторых, если надо — могу и силой.

— Хреновый ты тогда брат, — снова влез Иван.

— Ваня! — в один голос одёрнули мы со Светкой.

Дима же расплылся в фальшивой улыбке, обращаясь к Владу:

— А ты не мог бы отойти? Мне надо вон с тем юношей кое-что выяснить.

Так, видимо, взрослый для меня Влад не так сильно бесит моего брата, как нахальный Васильев. Но оно и понятно — этот же сам нарывается. Вот только, что Ваня имел ввиду, прося Диму что-то повторить при всех?! Это что-то из их разговора в Новогоднюю ночь? Но что?! Что у них может быть общего, да такого, что за это прямо ненавидеть друг друга можно?!

— Давай успокоимся? — дружелюбно предложил Влад. — Мы не задержим Карину надолго, просто поговорим.

— Нет! — снова испугалась я, не давая брату ответить.

— Карин, — вздохнул Влад. — Но ведь нужно уже разобраться.

— Тебе нужно, ты и разбирайся! — тыча во Влада пальцем, сказала я, злясь на него. Он ведь поступает эгоистично по отношению к нам! Уж не знаю, как остальные, а я точно не готова к разговору. Да я вообще хотела уехать и обдумать сначала всё сама! И вот тогда бы, после уже, согласилась обсудить ситуацию! Когда бы выздоровела, а не сейчас, когда я вообще не понимаю, что происходит у меня внутри! — Дим, пошли!

— Но, Карина! — всплеснула руками Светка. И она тоже?!

— Не надо меня сюда впутывать! — почти провизжала я. — Сами разбирайтесь! — я потянула брата за собой, шагая прочь от лавочки и изумлённых друзей.

Мне было стыдно. Мне было страшно. Признаться во всём Свете — это значит… не знаю, что это значит, но я не смогу. Признаться во всём Ивану — ещё хуже, ни за что!!! Да вообще, признаться хоть кому-нибудь — для меня нереально! Легче сказать, что я люблю Илью. Хотя, кого я обманываю? Это тоже не легче.

И сейчас то, что брат здесь, оказалось для меня даже больше плюсом, чем минусом. Паника не прошла, а в таком состоянии домой добираться лучше с кем-нибудь. Пусть даже и с тем, кто меня придушить готов.

Отойдя на приличное расстояние, я осмелилась оглянуться. К счастью, за нами никто не пошёл, все трое сейчас сидели на лавочке. Лица хмурые, что дало мне понять, что они всё-таки решили обсудить нашу "проблему". И что подруги у меня больше нет, она не простит мне того, что Иван посмел посмотреть на меня, когда она уже была его девушкой. И что я тоже посмела. И отрицать это не будет смысла, моё позорное бегство скажет всё за меня. Кстати, друзей у меня теперь, наверное, тоже больше нет. Как я им в глаза-то посмотрю?!