во время стирки. Я боюсь, как бы она не сломалась. Ирония в том, что я сам как на дрожжах ломаюсь и жирею. Таблетки убирают тревогу, но способствуют набору веса.

На кого злиться? Кого винить в моих проблемах? Никто не виноват, кроме меня самого. Я виноват во всех этих ситуациях. Без вины виноватый, без проблем проблемный. Я боюсь работы с людьми. Когда заходит толпа, я боюсь их обслуживать. Хочется забиться в уголок и свернуться калачиком, что я собственно и делаю. И это заметно.

Погода под стать настроению – мрачная и холодная. Ива за окном почти облысела, сбросив всю листву. Солнца не видно из-за облаков. Я вдыхаю влажный воздух с улицы, и сердце успокаивается. Я всей душой желаю себе ветра и дождя, или же хочу увидеть первый снег.

Я так хочу прогуляться, так хочу надеть свое новое пальто. Так хочу вдохнуть свежего воздуха, забыть на время о своих проблемах. К сожалению, прогулка не всегда помогает, но я уже пишу эти строки, и мне становится легче. Я хочу окружать себя только лучшими запахами и звуками. Свежий воздух так освежает, а легкое танго и рок-музыка открывает нужное вдохновение. Не хватает только сандалового дерева, но сегодня обойдемся без огня.

На работе все успокоились и простили друг друга. Выговор есть выговор, но время еще есть. Девчонки сказали, что пирожок был очень вкусным. Я надеюсь на взаимность и понимание с их стороны. Бабушка Вика все об этом знает, да не все. Я утаиваю от нее, что на работе выговоры, на учебе стопор, на журналистком поприще первые шаги. Она не видит во мне личность, как и любой человек. Ад – это другие люди.

Мама вечно занята. То ли у нее переезд, то ли с ребенком проблемы, но на мои звонки она не отвечает. В Техасе полно заботы, кроме звонка из дома часу эдак в двенадцатом. Рита Алексеевна давно не звонила и не приходила ко мне на работу. Я скучаю по ее готовке, потому что нахожу ее более вкусной, чем у Виктории. Надо будет набрать ей телефон, позвонить ей хотя бы на пару минут. Время сейчас подходящее.

Людмила Васильевна и моя сестренка тоже молчат. Говорят, что сильно заняты играми и учебой. Надо будет им тоже набрать. Я скучаю по ним, как по маме, хоть последняя и занята своими детьми. Не сиди на месте, мой друг. Живи полной жизнью, как будто каждый день – последний. У тебя полные штаны забот – сделал дело, гуляй смело.

Запись 78

17.10.2024, четверг

Я не могу не скучать по работе где меня никто не ждет. Места себе не нахожу – буквально! На кассе, в рядах при разносе книг, в отделе канцтоваров – везде что-то да не выходит. Я большая уродина – и внешне, и внутри. Борода не брита, прыщи по всему лицу. Я себя ненавижу настолько, что готов изуродовать себя, лишь бы это решило все мои проблемы. Я лгун и жадина. А еще все время ленюсь делать работу по учебе. Конечно, ведь мультики для самомотивации куда важнее.

Учеба – это катастрофа. Я пропал по схемотехнике. Никто мне не поможет. Я не собираюсь сдаваться, но истерика проблемы не решит. Вспомни ту пощечину, которую ты дал тому парню во время урока. Из-за нее у тебя был другой учитель. А истерика на предмете с Пинигиной? Тебя чуть в больницу не увезли. Декана пришлось вызывать.

Истерика ничего не решает. Одни проблемы от Зверя внутри. Я сплю и вижу себя в ярости. От ужаса хочется бежать прочь, страх буквально накатывает с головой. Я не могу забыть это чувство на работе, когда ты вынужден взаимодействовать с толпой…

Мне страшно, я не люблю людей, подобно тому, как не люблю домашних животных. Я это знаю наверняка. Толпа действует на меня раздражающе, заставляет действовать инстинктивно. Пиши, что думаешь – удел для слабых духом. Воображение дано мне затем, чтобы творить. Неважно, великое ли я дело совершу или нет. Главное, чтобы я остался собой. Я изменился, и страх – это естественно.

Смерть – она всегда рядом. При смерти сны не снятся. Ты просто ощущаешь все вокруг, и в последний момент мироздание замирает. Я не высплюсь на том свете. Мне не на что злиться, кроме как на свою собственную шкуру. Я виноват во всем том дерьме, в которое я себя закатал. Я схожу с ума от паутины лжи.

Кто-то сказал – просто реагируй на спам, который тебя окружает. Всем говори «здравствуйте», «спасибо» и тому подобное. Это тяжело, и у меня эти слова выходят через силу, выходят так себе. Голос становится сиплым. Мне тяжело со своим диагнозом. Это подобно шуму в ушах, или фильтру при макросьемке. Желтый цвет накатывает отовсюду. Это не страшно, но больно до изнеможения. Это утомляет.

Сейчас я спокоен. Я слушаю крутой музон, общаюсь с близким другом в удобном для меня формате, через Интернет. Мне ничего не мешает. Все вокруг тихо и спокойно. За окном тишина и спокойствие ночи. Даже трамваи не гремят. Я задаю себе ритм жизни. Мне двадцать три. После стольких лет у меня полно забот. И в водовороте жизни я живу – и я счастлив. Ведь что такое покой? Его можно ощутить только в моменте.

Как тихо и темно по ночам – как в сказке. Страшно и смешно, но по настоящему счастливый момент стоит обдумать. Конец еще не написан, а я еще не закончил. Все кончается, а я – нет. Это нормально, но мне не совсем понятно. Почему не кончаюсь я сам?

Вся наша жизнь – это сон. Не буди лихо, если беда недалеко. На работе все на всех кричат, все часть коллектива. Я принимаю извинения, но мне больно. Я ведь сделал так много ошибок. Как я мог так ошибаться по ТБК?! Бабушка Вика ничего не знает о моей работе в газете Крона. Еще месяц до дедлайна. Где я возьму семьдесят страниц заголовков? Это кошмар, а я не могу ничего сказать – это означало бы, что правда вскроется.