— Оставайтесь здесь, — велел строго вышедший нам навстречу инквизитор в белом халате и с седыми волосами.

— Но, — попыталась возразить я, наблюдая, как двери из мутного стекла и пластика закрываются за ведьмой и Люцифером.

— Вы останетесь здесь и подождёте. Там вы будете только мешать, — заявил тот и ушел, оставив меня одну.

Возражать смысла не было. На негнущихся ногах подошла к ближайшему диванчику и села, откидывая голову назад.

Но долго побыть мне в одиночестве не удалось.

— Руку давай, — резко произнесла неизвестно откуда взявшаяся незнакомая молодая ведьма.

Выглядела она весьма колоритно. В коротком белом халате со значком инквизиции на груди и в чёрных колготках в сеточку. При этом у неё были короткие тёмные волосы, выбритые у виска с одной стороны, а мочка уха проколота в семи местах. Пирсинг в виде серебряного колечка украшал и левую ноздрю. Глаза подведены черным, отчего колючий взгляд фиалковых глаз казался особо острым. На тонких губах фиолетовая помада. В довершение всего она еще жевала жвачку и выдула пузырь, который, достигнув внушительного размера, хлопнул с противным щелчком.

Вот именно так и должна выглядеть ведьма. Жутко, непонятно и даже немного страшно. А ведь симпатичная девушка, молодая совсем, и зачем только так себя разукрасила.

— Чего? — переспросила я, выпрямляясь.

В руках девицы был металлический поднос с какими-то штуками.

— Руку давай, — закатив глаза, повторила она.

— С чего вдруг?

— Слушай, меня тоже не прикалывает стоять тут, — возмущенно фыркнула незнакомка. — Сказали помочь, я пришла. Так что хорош выпендриваться и давай свою руку, порез обработать надо.

— Порез? — переспросила я, осматривая собственные грязные от крови и копоти руки.

А ведь действительно порез. Совсем про него забыла.

— Держи, — отозвалась я, протягивая ей ладонь.

— Так бы сразу, — хлопнув еще один пузырь, отозвалась девица, присаживаясь рядом. — Тут недалеко есть душевая, там комплект сменной одежды. Ничего особенного, больничный костюм, но всё лучше того, что на тебе надето.

— Спасибо, я пока тут посижу, — ответила я, наблюдая, как она ловко промывает рану и достаёт пузырёк с живительной мазью. — Ты здесь работаешь?

— А что, не видно? — грубовато отозвалась она и дунула на мою руку.

Чёрный дымок коснулся кожи, которая тут же начала пощипывать.

Если честно, то я ожидала большего. Ведьмы плохо контактируют с чужой магией, поэтому мы предпочитаем лечить и обслуживать себя сами. Но здесь всё обошлось достаточно мирно.

— Ты мару, — проявила я чудеса догадливости.

Не просто ведьма. Все мы умеем лечить, но лишь у мару этот дар в крови. Они могут одним дыханием исцелять. Правда, убивать тоже могут. Потому что там, где ходит жизнь, так же близко ходит и смерть. Мару считались одними из самых опасных ведьм. Опасных и редких.

— Угу, — вставая, отозвалась она. — Рану залечила. Тебе повезло, мало кто может выжить после кровного проклятья.

Знает, значит.

— Повезло, но только мне. Моего фамильяра сильно задело.

— Но он жив, — резонно возразила она и снова надула пузырь жвачки.

Интересная и весьма колоритная особа. Отвыкла я в своей глуши от таких экземпляров.

— Я Вайолет, — потирая зажившую ладонь, отозвалась я.

Та смерила меня задумчивым взглядом.

— Я знаю, кто ты. Дочь Деборы.

Кажется, тут о нашем родстве знает весь персонал.

— Эва, — представилась она. — Но насчет душа ты подумай.

— Может, позже.

— Как хочешь. Если что, я в соседнем кабинете, — отозвалась она, уходя. — Кричи. Только громче. У меня музыка орёт.

Эва ушла, а я осталась один на один со своими мыслями. Снова откинулась на спинку дивана, смотря на дверь. Когда же они закончат? И как Люцифер всё воспримет? Я уже не представляла свою жизнь без этого наглого, вредного, но такого родного существа.

До этого дня я даже не думала соглашаться на предложение Эртана. Да и сейчас не особо горела желанием. Не доверяла я ему и явившемуся отцу. Слишком быстро активировались они.

И дело было совсем не в наследстве матери и куче земных благ. На приказ короля мне тоже было глубоко всё равно. О нет, Роуз сильно ошиблась, когда тронула меня лично. Меня и моего фамильяра. И я не успокоюсь, пока не найду её… или не её.

С чего я вообще взяла, что именно сестра стоит за всем этим?

От неожиданности я застыла и задумчиво прикусила губу, пытаясь ухватиться за мысль, которая промелькнула в голове.

Так, надо разобраться. Почему именно Роуз обвиняют? Она единственная выжила, две другие сестры погибли в разное время, пытаясь овладеть искусством запрещенных проклятий, и не смогли. Считается, что у Роуз получилось и она скрылась. А если всё не так? А если она просто сбежала, чтобы не повторить участь Каролины и Маргарет? Ведь совсем не обязательно, чтобы она стояла за проклятьем Эртана.

Пункт второй: женщина в маске. Та самая, которая приходила ко мне и использовала беднягу Фила. Нет ведь ни одного доказательства, что это именно Роуз. По крайней мере, мне их не предоставили.

В-третьих, несовершенство направленного на меня проклятья было обусловлено кровью. Не моей, но очень близкой. И я решила, что это Роуз, так как она оставалась единственным моим родственником. А вот о папочке как-то забыла. Он же тоже мой родственник, и вот его кровь как раз и хранилась в инквизиции. Её могли выкрасть и направить против меня.

Тогда куда я направила свою ответку? Не кому-то безликому, а очень даже конкретной ведьме, которая и создала проклятье. Хоть тут не оплошала. И получит по заслугам не сестрица, а конкретный виновник покушения.

— Как же всё сложно, — пробормотала я, закидывая голову и рассматривая белый потолок.

— Разговариваешь сама с собой, — заметил неизвестно откуда взявшийся Эртан.

Мужчина присел рядом и протянул стаканчик с чем-то горячим. Один оставил у себя.

— Это что?

— Чай. Прости, твоего здесь не было, но вроде ничего.

— А у тебя что? — принюхиваясь, спросила я.

— Кофе — черный, без сахара. Будешь?

— Нет, спасибо, — покачала головой я, открыла крышку и сделала осторожный глоток. Горячо. — Ты быстро.

— Прилетел на следующем вертолете. Ты как?

— Нормально. Эва залечила раны, — смотря перед собой, отозвалась я. — Где вы отхватили мару?

— Она сама к нам пришла. Надоело, что ковены грызутся и пытаются перетянуть её каждый в свою сторону. Не одна ты любишь одиночество, — отозвался Рой и осторожно поинтересовался: — Как Люцифер?