младшенького явно формировались под влиянием не только отца, но и старшенького. Это теперь очевидно.

И рабыня… помнится, похожее произведение Ада уже видела при своих первых посещениях. Две статуи до сих пор хранятся уровнями выше. Только там надпись стёрлась, но теперь понятно, кто был заказчиком. Зелгиос очень любил свою вторую жену… хотя может он очень любил первую и просто выдавал желаемое за действительное… кто уже расскажет правду? Никто. Все, кто знал правду мертвы, остальные являлись лишь заведомо предвзятыми наблюдателями.

— А помниться я мечтала выйти за него замуж… или хотя бы стать первой женой в гареме… Эх, молодость… — со вполне ожидаемой и понятной печалью произнесла девушка, после чего мельком посмотрела на всё творение Густава целиком: оно не совсем целиком рассказывает историю рода Торвандори, произведение мастера кончается до резни внутри рода.

Но потехе время, а делу… да подождёт, дело не волк, в лес не убежит, а нервные клетки не восстанавливаются. И так уже вон, волосы все седые… Этий бы побрал все эти разборки лариосов. Хорошо хоть в Саросе всё так спокойно… сюда и решила переехать Ада в эти самые нищие и самые волшебные земли, которыми правят зверолюды, но почему-то именно здесь большее всего человечности на квадратный метр.

— Тварь я дрожащая или право имею? — выйдя не поверхность задалась вопросом девушка, хотя глубина её вопроса была не столь велика и вряд ли она терзалась душевными страданиями по поводу убийства старушек. Уж точно она не была душевно больна, скорее просто читала в своё время правильные книги, черпая оттуда опыт и знания, после чего путём рефлексии переосмысливала прочитанное и принимала решение. — Да, я определённо и право имею, и тварь самая дражайшая…

Одно мгновение и вот уже как истинная воительница, Ада выполнила задачу и с добычей в виде бананового пирога со сгущёнкой, шоколадом, сахарной пудрой и Этий его знает, чем там ещё, шла к себе домой.

— Ого, а ты не мелочилась! — раздался знакомый голос, заставивший остановиться и обернуться.

— М? О, Офлея, привет! Ты уже вернулась? Так быстро!

— Приехала только что. А ты куда всё это тащишь?

— Просто тортик… ну ещё пару пирожных…

— Пару килограмм скорее…

— Примерно с пол дюжины упаковок с конфетами…

— С каких пор одиннадцать это с пол дюжины?

— Но не дюжина же… ну ещё так по мелочи…

— По мелочи, что аж в двух руках пакеты. Жопа не слипнется?

— Ой, да иди ты… — отмахнулась Ада и пошла дальше.

— Так я и иду, — Офлея тоже направилась за полуэльфийкой.

Так и шли молча, вскоре стены города показались, затем парочка во внешние кварталы вышла, там уже и здания последние за горизонтом скрылись и шаг за шагом удалось добраться до небольшого неказистого особнячка.

— Зайдёшь хоть? — без особой надежды спросила девушка, которая уже не рыжая, а седая.

— Я хочу сказать кое-что важное, — неожиданно рука северянки легла на дверь, не давая ту открыть.

— Обалдеть, ты в любви собралась признаваться? — в шутку бросила Ада, зная нравы своей знакомой.

— Хочу сказать спасибо. Ты помогала Неке, она часто об этом рассказывала. Спасибо. И извини, что порой вела себя грубо.

— Ну… лучше поздно чем никогда? Да, ладно, не извиняйся. Я как истинная воительница быстро адаптируюсь. В том числе ко всяким скверным чертам характера всяких там горделивых северянок. Так… зайдёшь?

— Кхм… попозже может…

— Ладно, — пожала плечами Ада и в одиночестве вошла внутрь.

Особнячок… именно особнячок, а не особняк. Особняк звучит гордо, статно, прямо вот обитель графа-вампира. Шпили до неба, этажей пять хотя бы, дворецкий-скелет, всё в готическом стиле, огромные витражные окна… Но новое жильё это просто особнячок, два этажа всего лишь. Мебель очень старая, здесь какой-то старичок жил, да скончался он недавно. Даже хоронить некому было, а земля отошла сначала Саросу, а потом продали на аукционе за медяки считай. Прах, к слову, удалось выцепить, теперь он находится в погребе, где свалены фотографии, альбомы и куча другой памяти, с которой непонятно что делать, а выбрасывать весь чужой след в Ахикрисе как-то… жалко… но Ада надеялась, что удастся найти что-то значимое… может старичок хоть стихи писал, так в музей можно будет отнести. Всё равно там места много и никому он мешать не станет.

— Так, я помнится просила только торт… — в позу встала в три погибели скрученная старуха с заячьими ушами. — А для кого я всё это пекла?

— И то съедим, и это. Не переживай!

— Эх… молодёжь-молодёжь… — продолжала кряхтеть уже не бабушка и даже не прабабушка, а как минимум прапрабабушка.

— Я так-то старше тебя.

— А мозгов всё ещё нет! — пробурчала Зайчиха и стукнула вечно молодую подругу огромной деревянной ложкой по лбу. — Ох, Этий дорогой, сколько ты ерунды набрала… сколько денег… оно же испортится!

— Да не испортится ничего. И хватит себя вести будто ты старая бабка.

— А я и есть старая бабка, если не заметила до сих пор. Завтра уже помирать.

— Ты уже последние двадцать лет собираешься завтра помирать. Глядишь и меня переживёшь, — фыркнула Ада, расставляя пакеты. — Помочь чем?

— Картошку натри, драники нужно сделать.

— Драники? Это что-то, что начинаются готовить все старики? Ладно, извини, не надо бить меня ложкой. Просто… а-а-а… ладно. Не обращай внимания.

Девушка хотела было что-то сказать, в частности напомнить, что денег так-то хватает. Можно ничего не готовить самим и просто всё заказать. Поэтому в готовке особого смысла нет, да и… Зайчиха уже стара, она не та, что раньше. Вон, пирожки всё чаще подгорают.

— Зачем напрягаться? — спросит любой молодой.

Но Ада не молода и знает одну секретную технику древнего клана из позабытых времён. Онан называется… вовремя закрыть свой рот и не ляпнуть лишнего. Свою безбедную старость подруга обеспечила и передала в другие лапы «Золотого окуня», но не сидеть же и ждать старости? Пирамиду потребностей забывать не стоит, а у стариков необходимость пригодиться и реализоваться только выше. Так что просто заткнись и три картофель, помогая делать драники по «особому» рецепту, чтобы смертный друг, родственник, просто близкий человек ещё раз смог почувствовать себя нужным, а не каким-то отработанным материалом.

Вдруг раздался грохот.

— Ладно, иди проверь, а я тут сама… без помощи…