Бригада морской пехоты Тихоокеанского флота была поднята по тревоге для участия в учениях по борьбе с международными террористическими группами, которые могли бы угрожать нефтегазовой и энергетической инфраструктуре Сахалина.

Штаб Тихоокеанского флота объявил о внезапной проверке боевой готовности флотилии стратегических подводных лодок и двух полков морской авиации.

Повезло только бывшему министру Лыскову, который в это время находился в Нью-Йорке и готовился к вылету в Москву.

Кондратьев встал, подошёл к окну и от неожиданности зажмурился. Яркое весеннее солнце било прямо в глаза. Продолжая стоять с закрытыми глазами, он почувствовал тепло на веках.

— Вот и весна пришла, — довольным голосом произнёс генерал. — Кстати, надо не забыть уточнить время прилёта самолёта из Пекина. Лично встречу Артёма, — с этими словами он подошёл к телефону и отдал соответствующее поручение дежурному по управлению.

***

(Шоссе близ предгорья «Мёхан», КНДР, 20:10)

В горах темнеет рано. Шоссе, как обычно, было пустынным. Ровно гудел мотор. В салоне машины было по-домашнему тепло и уютно. Ли Хва Ми уснула практически сразу, как только отъехали от отеля. Клонить ко сну стало и Артёма.

Неизвестно откуда-то возникший звук заставил полковника приоткрыть глаза. Мимо на большой скорости промчался джип и вскоре исчез из поля зрения. Глаза сами собой закрылись, и Артём задремал. Вроде как задремал, но ненадолго. Какое-то внутреннее чувство заставило полковника открыть глаза, и вовремя. Водитель резко затормозил. Да так, что Ли Хва Ми головой ударилась в переднее сиденье. Не сильно, но вполне болезненно, чтобы тут же проснуться.

— Что случилось? — были первые её слова.

— Впереди на трассе вроде как патруль, — неуверенно ответил водитель.

Свет фар стоявшей на их пути машины бил прямо в глаза. Силуэт человека в военной форме виднелся рядом с машиной.

— Стой! — громко крикнул военный. — Всем выйти из машины! Проверка документов, — повелительно продолжил он и демонстративно положил руку на кобуру пистолета.

Артём не успел даже среагировать, как Ли Хва Ми вылетела из машины.

— В чём дело? Ты что, не видишь номер машины? — возмущённо выкрикнула женщина. — Инструкции забыл?

Военный немного замешкался. Похоже, он начал понимать свою ошибку, остановив автомобиль государственного комитета обороны. Но неуверенность офицера прошла быстро.

— Стоять на месте! Никому не двигаться! — снова громко крикнул он и для убедительности выхватил пистолет из кобуры и направил его на пассажиров машины. Держа всех троих под прицелом, военный левой рукой приоткрыл дверь джипа и достал фонарь. Луч света офицер направил на Ли Хва Ми, заставив женщину прикрыть ладонью лицо.

— Убери руку, немедленно, — в голосе военного зазвучали злобные нотки. Минуты две-три он молча разглядывал лицо кореянки, словно пытаясь сравнить её образ с известным только ему портретом.

— Назови себя, — нисколько не смущаясь, фамильярно крикнул незнакомец.

— Ли Хва Ми, заместитель начальника отдела ГКО. Этого достаточно для тебя?

Офицер резко отвёл руку чуть в сторону и выстрелил в водителя, который попытался воспользоваться моментом и достать оружие. Выстрел оказался смертельным. Водитель упал перед капотом машины.

— Не советую шутить, стреляю я хорошо. Говоришь Ли Хва Ми? А не твоя ли тётушка живёт в Токио? А? — офицер продолжал светить прямо в лицо женщине. Потом вдруг на какое-то мгновение повернул фонарь и осветил своё лицо. Раздался вскрик. Ли Хва Ми в ужасе схватилась обеими руками за голову.

— Не может быть! Ты здесь? — с отчаянием в голосе закричала она.

— Да! Здравствуй, мама! Вот и пришёл к тебе сын, которого ты выбросила на улицу, как щенка, — с издёвкой в голосе сказал Гюн. — У меня сегодня просто праздник. Удача за удачей. Ты даже не представляешь, как долго я мечтал о нашей встрече. Так долго, что готов тебя убить за все мои мучения, — продолжил он и нажал на спусковой крючок.

Но Артём за какие-то доли секунды успел толкнуть Ли Хва Ми, и пуля ушла в пустоту. Гюн моментально среагировал и выстрелил Королёву в ногу. Полковник вскрикнул от боли и повалился на землю.

— Ты же русский? Мне поговорить с тобой ещё надо. Полежи пока немного и не дёргайся. Дойдёт и до тебя очередь.

— Ну что, мама! — с ненавистью в голосе прошипел Гюн. — Встань рядом с русским. Всё равно вам предстоит умереть. Думаешь, у меня осталась хоть капля жалости? Нет её, этой жалости… Твой сын стал бандитом… киллером… — прохрипел с надрывом снайпер и рванул ворот кителя, продемонстрировав грудь с татуировками якудз.

— Сын! Остановись! Ты только что стрелял в своего отца. Да! Он твой отец и ничего не знал о твоём существовании. Не бери себе на душу грех, — в голосе обезумевшей женщины слышалось неподдельное отчаяние. — Я годовалым ребёнком отправила тебя в Японию к тётке, потому что ты бы погиб здесь. Полукровки в КНДР — это изгои общества. Я спасла тебя и всё время мечтала о встрече, — страстно продолжила она.

— Мне уже всё равно, — вскрикнул Гюн. — Мы все вместе завтра сгорим в адском пламени. Подлые американцы струсили в последний момент, отказались взорвать ядерную бомбу, — с отрешённостью в голосе заговорил кореец, — но пульт у меня, — и он вынул из бокового кармана телефон спутниковой связи. — Одно нажатие кнопки, и нас завтра не будет на этой земле. Похлеще, чем в Хиросиме. Огненный смерч сметёт всех. Я выполню свой долг… Долг перед своей новой семьёй, которая меня подобрала, обогрела и накормила, — визгливо кричал Гюн. — А поможет мне мой дорогой папочка. В какое время начнётся тестовая проверка? — уже орал снайпер, направив пистолет на Королёва. — Говори или…

Перед Королёвым, который начал приходить в себя, стоял безумец. Но это был его сын, и это был не сон.

— Ну? Спрашиваю в последний раз.

Рука снайпера ходила ходуном. Он, почти не целясь, выстрелил в Ли Хва Ми. Женщина, схватившись за грудь, застонала и медленно сползла по борту машины.

— Что? Больно? — то ли дурачась, то ли с отчаянием в голосе бросил истерично он матери. — Не волнуйся, рана не смертельная.

— Брось оружие! — неожиданно раздался голос Королёва. В руках у него был пистолет водителя, который он незаметно подобрал.

— Папочка! Ты же не будешь стрелять в своего сына, о котором только что узнал? Ты же не злодей, как я? — продолжал истерить Гюн.

Артём, не сказав ни слова, произвёл один за другим два выстрела.

— Ты его убил? — очнувшись, с отчаянием прошептала Ли Хва Ми. — Он мой сын… — произнесла она совсем тихо.

— Не волнуйся, всё в порядке. Тебе нельзя разговаривать, береги силы. Поверь мне, всё будет хорошо и сына вернём. Я тебе обещаю, — твёрдо, как клятву, произнёс полковник, но женщина его уже не слышала. Ли Хва Ми потеряла сознание.