Другие клерки представляли интересы Маршала «удаленно». Примерно с середины 1190-х годов в Лондоне жил мастер Джослин, занимавшийся делами Маршала в Вестминстере и в городе. Он жил в маленьком поместье, принадлежавшем Маршалу. Оно располагалось в районе, тогда носившем название Чаринг (между королевским дворцом и городскими стенами). Мастер Джослин должен был обеспечивать жильем Уильяма и его рыцарей во время их пребывания в городе. Со временем он стал выполнять функции агента по клирингу. Мастер Джослин мог использовать свой доступ на лондонские рынки, чтобы приобретать необходимые Уильяму товары, и складировать их в поместье Чаринг в ожидании отправки. А ценная шерсть, произведенная в Валлийской марке, отправлялась в город – в поместье – и продавалась с немалым доходом. Этот процесс в некоторой степени облегчался связями Уильяма с фламандским городом Сент-Омер – ведь Фландрия теперь была европейским центром обработки шерсти. Маршал уже давно понял, что рыцарь не может разбогатеть благодаря одной только храбрости. В конце 1170-х годов он старался получить максимальный финансовый результат от своих турнирных побед, а теперь его целью было получение прибыли от поместий. Прошло немного времени, и Уильям собрал значительное состояние.

Став хозяином Стригуила, Уильям также создал собственное религиозное учреждение – августинский монастырь Картмел. Маршал выделил монастырю землю и собственностью из своего поместья в Ланкашире, дав понять, что это очень личный благочестивый акт. Текст хартии, подтверждавший передачу, сохранился до наших дней. В Средние века подобные документы обычно содержали перечень свидетелей, которые удостоверяли точность и законность деяния. Поэтому они также дают представление о родственниках дарителя, его внутреннем круге и контактах. Картмелская хартия была засвидетельствована одиннадцатью представителями челяди Уильяма, его союзником Джеффри Фицпитером, братом Джоном Маршалом и кузеном Уильямом Фицпатриком, графом Солсбери.

В тексте хартии Уильям сделал попытку объяснить, почему он создает этот монастырь, первое религиозное учреждение, образованное благодаря его покровительству. Организации такого рода в течение предшествующего столетия были чрезвычайно популярны в аристократических кругах, так что сам акт вполне обычен для человека его статуса. Создание монастыря стало публичным подтверждением богоугодного настроя Маршала, его личным способом вознести благодарность Всевышнему и заработать духовные «очки», которые впоследствии должны были обеспечить ему путь на небеса. Уильям хотел во что бы то ни стало подчеркнуть искупительные мотивы в своей хартии, отметив, что монастырь создан «ради моей души и души моей супруги Изабеллы, а также моих предков и наследников». Маршал не преминул отдать должное своим королевским покровителям, людям, которые помогли ему подняться к славе и богатству. Он упомянул Генриха II и Ричарда I, а молодого Генриха описал с большей приязнью, назвав «моим господином», человеком, оставившим неизгладимый отпечаток в его сердце и душе.

ЗАЩИТНИКИ АНГЛИИ

Будучи могущественным магнатом и соправителем Англии, Уильям не мог заниматься делами только своих владений. Надо было думать и о защите королевства. К сожалению, Уильям Лонгчамп, человек, избранный королем Ричардом I для управления Англией, оказался плохим помощником. С одной стороны, он испытывал параноидальную подозрительность относительно намерений графа Иоанна, с другой – старался держать всю власть только в своих руках и умел, как никто другой, настроить против себя окружающих. В действительности Лонгчампом вполне могла руководить искренняя преданность королю, а вовсе не личные амбиции, и он просто никому не доверял, сомневаясь в способностях окружающих защитить интересы своего монарха. Но поскольку у него не было ни времени, ни, вероятно, желания проявлять утонченную любезность, как правило свойственную придворной политике, его соправители заподозрили худшее и объединились против него.

Антипатия Маршала к Лонгчампу отчетливо проявилась в «Истории», где юстициарий был назван человеком, которому недостает мудрости; он получает удовольствие, растрачивая богатство короля, и везде навязывает собственные законы. Вероятно, Маршал сыграл немалую роль, как и другие соправители, в составлении и отправке Ричарду в конце 1190-х годов жалобы на Лонгчампа. Письмо застало Ричарда Львиное Сердце на Сицилии в феврале 1191 года, где он ожидал открытия средиземноморских путей, и показалось ему весьма серьезным сигналом. Король отправил обратно в Англию доверенного прелата – Вальтера де Кутанса, архиепископа Руана, снабдив его королевскими предписаниями, позволявшими сместить Лонгчампа, если возникнет необходимость.

Архиепископ Вальтер прибыл в Англию летом 1191 года. К этому времени граф Иоанн уже переправился через Канал и добивался отстранения Лонгчампа, тем самым открывая себе путь к власти. Граф желал, чтобы его официально признали наследником Ричарда, и, вероятно, рассчитывал на роль регента в его отсутствие. Иоанн не сомневался, что юстициарий на каждом шагу будет вставлять ему палки в колеса. Но как насчет Уильяма Маршала? Как соправитель, Уильям должен был защищать Англию, в том числе и от коварных планов графа Иоанна. Не исключено, что возвышение Маршала в действительности было частью более широкой стратегии, задуманной Ричардом, чтобы сдерживать и уравновешивать власть Иоанна в Валлийской марке и западных графствах. Возможно, Уильям достиг столь высокого положения потому, что король Ричард доверил ему наблюдение за Иоанном и противодействие его опасным планам. Но Ричард неверно оценил своего человека.

Маршал прославился своей непоколебимой верностью, но он не был прямым и грубоватым Лонгчампом. Еще при анжуйском дворе он научился действовать с большой осторожностью, всегда думая о будущем и, если возможно, о преимуществах для себя. Еще он научился не настраивать против себя могущественных людей, особенно соседей, если в этом не было острой необходимости. Поэтому тот факт, что поместья Иоанна граничат со Стригуилом и их интересы в ряде мест, например в Глостере, пересекаются, настроил Маршала на исключительно мирный лад. Он не желал портить отношения с графом.

Еще больше Уильям хотел защитить свои претензии – через Изабеллу де Клэр – на Ленстер, ценную провинцию в Ирландии. Генрихом II Иоанну было даровано владение Ирландией, и это делало Маршала его подданным в Ленстере. При желании граф мог помешать попыткам Уильяма установить свою власть на ирландской территории. Осенью 1189 года Маршал сделал пробный шаг в этом направлении, направив некого Реджинальда де Кеттевиля в Ирландию, чтобы тот прощупал почву. Кеттевиль явно не добился успеха и в «Истории» назван предателем и неудачником. В последующие месяцы Уильям официально признал Иоанна своим господином в Ленстере, надеясь тем самым избежать трудностей.

Когда граф Иоанн вернулся в Англию, Уильям действовал с особой осторожностью. С Востока приходили безрадостные новости, вызывавшие обоснованные сомнения в благополучном возвращении короля Ричарда. Европейские армии терпели большие потери. Фридрих Барбаросса, могущественный германский император, в июне 1190 года утонул, даже не добравшись до Святой земли. В другом месте началась одна из самых масштабных военных кампаний Средневековья – великая осада Акры. Этот прекрасно укрепленный портовый город, некогда бывший известным центром торговли и паломничества, после битвы при Хаттине в 1187 году оказался в руках Саладина. Осенью 1189 года была предпринята отчаянная, почти самоубийственная попытка вернуть Акру. В осаде принимали участие тысячи крестоносцев. Саладин привел армию на помощь гарнизону Акры и сделал все возможное, чтобы заставить крестоносцев уйти, однако они держались насмерть.