– Врет. Она правду-то уж не помнит когда говорила. Бухает, как корова. Там кисель уже под черепной коробкой. Слушай, чего тебе надо? Я все сказал. Девчонку не видел. Да и какие мы друзья? Она принцесса, а я рвань подзаборная. Так, погуляли пару раз. Красотка, но из другого мира, – горько усмехнулс Болт.

– Знаешь, что, Степа, – твердо сказала Аллочка, посмотрев на парня как-то уж совсем странно. Столько в ее глазах любви было, что у меня аж горло сдавило. На меня-то она так никогда даже отдаленно не глядела. – Сейчас ты поедешь со мной. Алексей, завезем мальчика ко мне домой, – спросила так, будто приказала. Мне захотелось взять щенка за шкирку и отвесить пендаля.

– Не, дамочка, мы так не договаривались. Да и старая вы для меня. И дядька, вон, так зырит, словно убить меня хочет. Не ревнуй, мужик, я на бабок не западаю, даже за деньги. У меня принципы.

– За языком следи, – сквозь зубы прорычал я и, схватив парня за шкирку, затолкал в машину. Во взгляде Аллы, обращенном ко мне, было столько благодарности, что сердце снова затрепетало.

– А ты не совсем придурок, – улыбнулась она и легко поцеловала меня. Просто чмокнула в губы.

– Зато ты полный неадекват, – буркнул я.

Интересно, зачем ей этот Болт? Не на малолеток же потянуло странную Аллочку? И да, парень-то прав – я ревную. До изжоги, до непонятной дрожи ревную эту противную девку.

Как мы добрались до дома, где живет Алла – песня отдельная. Мне показалось, что я мешки таскал, а не провел около часа в компании орущего подростка и постоянно бегающей в кусты противной няньки. Ее укачивало, и мне пришлось останавливаться буквально под каждым кустом. Пока Алла, согнувшись в три погибели, сотрясалась в рвотных спазмах, я караулил нашего пленника. Пленник все время норовил слинять по-тихому. В общем, я невероятно обрадовался, когда, наконец, въехал во двор уродливой многоэтажки, в которой квартировалась Алла со своей подружкой.

Глава 19

– Да пошли вы к черту, извращенцы! – бился в руках Зотова Степка.

Я ползла за ними, потому что ноги у меня словно налились свинцом, и уши заложило, как в самолете. Чертов лифт снова приказал долго жить.

– Успокойся ты, твою мать! – выругался всегда сдержанный Алексей Михайлович, но пальцев, держащих мальчишку не разжал, когда тот, изловчившись, пнул его по колену, – а то я тебя Адольфовне на ужин скормлю.

– Вас тут целая шайка! – взвыл Степка и заголосил. – Помогите!

В общем, когда мы добрались до одиннадцатого этажа, мне казалось, что я вплавь добралась до точки Немо. Зотов тоже не очень свежо. Только Болт все болтался у него на плече, как хомут на загнанном мерине. Видимо, моему бывшему боссу просто надоело тащить упирающегося парня волоком по миллиарду ступеней.

– Прибыли, – хмыкнул он, скидывая Степку на пол возле двери, из-за которой страшно тянуло сигаретным дымом и орал «Рамштайн» – любимая группа моей сумасшедшей бабули.

Я толкнула, как всегда, незапертую дверь и храбро шагнула в прихожую, заполненную сизым дымом настолько, что можно было повесить топор. Голова закружилась так, словно я снова оказалась на аттракционе с замечательным названием «Сюрприз», на который сдуру поперлась в детстве, поддавшись на уговоры Елкиной.

Угадайте, кстати, кто больше всех орал и напрудил в капроновые колготки, когда это адское колесо начало раскручиваться, а нас центробежной силой придавило к жестким панелям, прикрученным к экзекуторскому механизму? Ну конечно, самая храбрая на свете Валька! Хотя перед этим называла меня лапшой и нюней.

– Кто это тут шляется? – недовольно спросила, появившись из вонючего смога, словно тень отца Гамлета, ну или Белой леди, слоняющейся по занюханным английским замкам и пугающей несчастных сэров до заикания, при этом излечивая их от поноса вызванного пожиранием овсянки.

– Ба? – Степка замер, уставишись на явление Христа народу, одетое в Елкинское замызганное трико и мою белую блузку, которую я купила для особых случаев и так до сих пор и не надела. – Ты что, знаешь этих маньяков? И почему ты в таком виде?

– Вот да, мне тоже интересно, кто тебе разрешил рыться в моих вещах? И почему ты выглядишь, словно тебя выпустили из сумасшедшего дома на побывку?

– Эта. . . – бабуля обвела нас мутным взглядом и, резко развернувшись, ломанулась в сторону кухни, громко топоча по ламинату, который я совсем недавно оплатила, голыми пятками.

– Чем это она так грохочет? – забыв, что собирался бежать, спросил Болт. А может, решил, что раз его дорогая родственница тут, то и опасаться не стоит. Это он напрасно, на мой взгляд. Там, где появляется наша Ба, всегда Содом и Гоморра.

– Копытами, по всей вероятности, – хмыкнул Зотов. – У этой семейки все родственники из преисподней. Ты, парень, попал.

– Да прекрати ты, – поморщилась я. – Лучше домой позвони. Может, девочки вернулись. Если нет, объявляем собрание. Бабушка, может, и горгона, но ее друганы при желании из-под земли дракона огненного достанут. А уж малышек найдут – будь спок, на раз-два.

Зотов не успел набрать номер. Телефон позвонил сам. Он несколько раз кивнул и что-то тихо сказал, обращаясь к невидимму собеседнику.

– Алла, мне надо ехать, – нажав на кнопку отбоя, сообщил.

– Куда? Все в прядке?

– Да, девочки звонили. Все хорошо, – устало потер переносицу Алексей. – Все будет очень хорошо. Берегите себя.

Зотов притянул меня к себе и нашел мои губы своими, и я повисла в его сильных руках, как тряпичная кукла, наслаждаясь дыханием мужчины, понимая, что вот сейчас он уйдет, и уже ничего не будет хорошо, хоть он это сказал так уверенно.

А еще я чувствовала, что за нами с любопытством наблюдают несколько пар глаз. Но мне было наплевать на зевак. Я им потом устрою варфоломеевскую ночь. Мной сечас владело только одно желание – пусть он останется. Но оно было неосуществимым.

Я вздрогнула от звука захлопнувшейся двери, как от выстрела. Провела тыльной стороной ладони по мокрым от слез щекам и, не обращая внимания на родственничков, побрела в ванную, надеясь, что холодный душ приведет меня в