— У меня есть для тебя задание. Сможешь на время вспомнить прошлую жизнь.

Он дал указания, подчеркивая необходимость держать ухо востро и с удовольствием отмечая растущее в мальчике уважение, по крайней мере к нему. Отдав распоряжения, сэр Веронал удалился в свой кабинет, чтобы записать откровения прошлой ночи. Его удручал тот факт, что воспоминания не приходили по желанию. Они являлись только во сне, и, за некоторыми исключениями, самые ранние и глубокие приходили первыми. Заметки оставались обрывочными. Он вспомнил, как родители не могли поверить в его не по годам развитые таланты, удушающую заботу матери и подозрительность отца. Воспоминания были одновременно умственными и зрительными. Он вспомнил, как его стремление к переменам было удовлетворено после переезда в большой замок в Лондоне, какие смешанные чувства он испытывал, когда узнал, что будет жить с такими же одаренными детьми — девятью детьми, если быть точнее. Но, в отличие от остальных, он понимал, что сила интеллекта — ничто без силы духа. Таинственное путешествие, смена повозок и приезд в Ротервирдское поместье — все эти образы вернулись. Он даже вспомнил их учебное расписание и библиотеку Грассала.

Но, скорее всего, эти события лишь предшествовали главному: ведь должен же он был — благодаря какому-то темному чуду — приобрести дар управления молниями. Каждую ночь он с нетерпением задувал свечу.

Актриса наслаждалась прогулкой, ее часто узнавали и вежливо приветствовали. В модернистских постановках зачастую принято свободно расхаживать по залу.

Выбранный ею слесарь по замкам на Итерc Уэй ничего не сказал о куске мыла и пообещал изготовить точную копию к шести. Он настоял на том, что денег не возьмет — в знак благодарности за вечеринку. Речь Валорхенд, по всей очевидности, не повлекла за собой никаких пагубных последствий.

Миссис Бантер встречала ее у двери в кашемировом джемпере, стильной юбке и элегантных туфлях.

— Вы оказываете мне большую честь своим приходом, леди Сликстоун.

Меблировка гостиной говорила об умеренном богатстве, социальных амбициях и приличном, хотя и лишенном воображения вкусе — именно так могла бы выглядеть сценическая ремарка в печатном варианте пьесы. На первый взгляд миссис Бантер казалась типичным водевильным персонажем, недалекой и наглой светской львицей. Она предложила гостье китайский чай с бисквитом, строго соблюдая все правила этикета.

— Как вы догадались, что я люблю «Лапсанг»? — спросила актриса, задавая аристократический тон на первые двадцать минут беседы.

Миссис Бантер посоветовала ей парикмахера, подсказала единственный достойный этого названия маникюрный салон и сообщила о вечерах у Сноркела. Упомянув несколько известных имен, она разрезала бисквит, при этом ухитрилась перепачкаться в муке.

Переход к серьезному разговору оказался неожиданно резким:

— Боюсь, я обидела вашего мужа.

Актриса ответила ей в тон:

— Боюсь, что так оно и есть.

— Вам известны обстоятельства этого инцидента?

— Он назвал вас алчной.

Миссис Бантер сменила тактику:

— Меня изгнали из общества, леди Сликстоун, и только за хорошую деловую хватку. — Она достала письмо Сноркела. — Ваш муж приобрел у меня кое-какие камни. Я всего лишь позаботилась о том, чтобы запросить достойную цену. Уверена, что он поступил бы на моем месте так же.

Актриса задумалась, соображая, чего в этой ситуации требовал сценарий. Она почувствовала дыхание силы, приходящей с импровизацией. Играй, как пишешь, — по собственному сценарию. Солгать или сказать правду? И если солгать, то в какой форме? Она решила, что сцене не хватает накала.

— И это все?

— Я полагала, что меня не пригласили на вечер по случайному недоразумению. Вероятно, я ошибалась.

— Расскажите поподробнее.

Миссис Бантер изложила тонко отредактированную версию событий, происходивших при продаже камней, а затем намекнула на возможный выход из ситуации.

— Проблема с такими людьми, как сэр Веронал и мистер Сноркел, заключается в том, что к ним нелегко пробиться. Мне нужен влиятельный человек, который бы замолвил за меня словечко.

Актриса не вызвалась на эту роль. Она попросила описать камни.

— Как бусины, только без отверстий, — но цвета красивые и необычные.

— Стоят ли они того, что он заплатил?

Миссис Бантер выпрямилась.

— На каждый странный товар всегда находится коллекционер, готовый раскошелиться. Сэр Веронал это, несомненно, понимает.

— Где же вы их достали?

Миссис Бантер прищурилась.

— Удачный ход нуждается в достойном ответе.

— Я не обладаю большим влиянием.

Миссис Бантер поцокала языком.

— Все жены обладают определенным влиянием. Ведь они так много знают. — Рот миссис Бантер растянулся в холодной ухмылке, и актриса ощутила укол неприязни. — Я тоже люблю тайны, именно поэтому прекрасно умею наблюдать, оставаясь в тени. К примеру, мне известно, что вы уже второй раз выходите из поместья.

— Второй раз?

— Многие считают время между двумя и тремя часами утра самым подходящим для незаметных прогулок по городу, но у меня острое зрение и прекрасная площадка для обзора. Я знала, что сэр Веронал придет в то утро за покупкой, потому что еще накануне ночью видела его с его юным другом, — они толклись перед моим магазином, будто парочка рождественских хористов. Именно поэтому я и заглянула в самый подходящий момент. — Миссис Бантер остановилась, ожидая, пока информация дойдет до адресата. — Но, конечно, в ту ночь вы и сами за ними следили, несомненно, заинтригованная их странной прогулкой. Вы не пошли с ними вместе, потому что вас не пригласили, а не пригласили вас потому, что не захотели.

Актриса пересмотрела свое первоначальное мнение. Нет, на сцене перед ней стоял не водевильный типаж. Миссис Бантер оказалась намного более глубоким и мрачным персонажем.

Голос миссис Бантер поднялся на полтона:

— Он не стал бы рассказывать вам о своих мотивах и целях, верно? Он — один из тех мужчин, которые не любят, когда за ними следят, и от вас ждут примерного поведения.

Миссис Бантер умолкла. Из своей сумочки она выудила записную книжку в кожаном переплете. На корешке актриса заметила инициалы «Са-Со». Миссис Бантер по-хозяйски похлопала книгу по обложке.

— Вы вышли из поместья в два часа тринадцать минут пополуночи.

Актриса позволила себе изобразить улыбку, отмечая, как хитро закручивается интрига. Миссис Бантер, может быть, и не являлась тем, чем казалась, — но то же самое можно сказать и о ней самой.

Актриса осторожно ответила:

— Вероятно, ему потребуется ваше извинение. Возможно, он даже захочет вас нанять. Он такой.