Полесская отшвырнула мулатку. Та отлетела и ударилась затылком о полку. Книги с грохотом посыпались на пол. Каролина попыталась подняться, нож отскочил в сторону. Таня бросилась к нему и хотела завладеть им.

Каролина уцепилась за ее ногу.

— Я убью тебя, — проорала она. — Ты не должна жить, Полесская. Я убью тебя, как и твою подружку.

Танины пальцы скользили по бетонному полу. Она не могла схватить нож. Каролина добралась до ее горла и стала душить. Таня попыталась сопротивляться, однако безумие придавало мулатке неимоверную силу. Ее скрюченные пальцы с грязными, давно не стриженными ногтями впились в шею.

— Ты сдохнешь, — с триумфом проговорила Каролина. — Я убью тебя, и мне за это ничего не будет.

Перед глазами возникла серая пелена, Таня чувствовала, что через секунду потеряет сознание. Она не имеет права умирать, только не сейчас. Она должна жить. Ее пальцы нащупали стальное лезвие. Из последних сил она нанесла удар. Нож впился в спину мулатки.

Каролина, не разжимая пальцы, вдруг покачнулась и с удивлением посмотрела на Таню. Затем стала медленно оседать. Полесская, натужно кашляя, отшвырнула ее в сторону. Мулатка осела на пол.

— Ты меня ранила… — произнесла она. — Что ты со мой сделала… Я… — она замолчала и тупо уставилась в потолок стекленеющим взором.

Руки Тани были в липкой крови. Они подбежала к Пие. Девушка, изогнувшись в неестественной позе, лежала лицом вниз. Таня бережно подняла ее голову. Рот приоткрыт, из него стекает тонкая струйка крови.

— Пиа, — позвала Таня, понимая, что опоздала. — Пиа, прошу тебя, не умирай. Ты не имеешь права оставлять меня одну. Тебе осталось совсем немного, Пиа. Ты же спасла мне жизнь, ты сильная, я знаю.

Веки девушки чуть дернулись, она произнесла:

— Таня… Она напала на меня… Она хочет тебя убить.

— Я позову на помощь!

Таня не замечала резкой боли от ножевого ранения, которое нанесла ей Каролина. Она бросилась прочь из библиотеки. Спустя пять минут врач и охрана были на месте.

— Что с ней? — прокричала Таня. Она еле стояла на ногах. Кровь сочилась из раны, в ушах звенело.

— К сожалению, она умерла, — сказал, отводя взгляд, врач. — Ничего поделать нельзя, задеты артерии, она истекла кровью.

Таня, оглушенная этой новостью, подошла к Пие.

Мертвая, она показалась удивительно красивой. Смерть словно разгладила черты ее лица. Таня прикоснулась к ее руке. Она умерла. Еще полчаса назад Пиа была жива, и вот… Она умерла. Полесская знала, что на ее месте должна была оказаться она. Каролина хотела убить именно ее. Но судьба распорядилась иначе. Судьба, как обычно, вмешалась в ход событий и приняла собственное решение.

— Вторая тоже отдала концы, — сказал, жуя резинку, охранник. Он имел в виду Каролину. Таня даже не взглянула на мулатку, которая сидела, прислонившись спиной к перевернутой книжной полке.

— Сделайте же что-нибудь, — обратилась Таня к врачу. — Она не может умереть, она еще жива.

Тот развел руками:

— Лучше давайте я окажу вам помощь. Она умерла, тут нет никаких сомнений. Даже если бы я был здесь с самого начала, это ничего бы не изменило. Ей сильно досталось, еще бы, полоснули по горлу лезвием.

Таня опустилась на колени перед Пией и взяла в ладони ее голову. Бедная девочка, она умерла. Таня потеряла сознание.

Когда Полесская пришла в себя, то увидела, что находится в тюремной больнице. Как же это ей напоминало историю с Доминикой — тогда именно Пиа спасла ей жизнь. Если бы не храбрая девушка, она давно бы покоилась на забытом богом кладбище в Святой Берте.

Таня тихо заплакала.

Похороны Пии превратились в настоящую церемонию. Мсье Орвилль, опасаясь, что, если он запретит заключенным принимать в них участие, это приведет к бунту, дал разрешение. С девушкой попрощались все желающие. Таня проводила ее в последний путь. Скромная могила под крестом, у подножия скалы, где бьются вечно холодные волны. Днем раньше похоронили Каролину. Следствие, которое еще занималось этим делом, пришло к выводу, что Татьяна Полесская имела право на необходимую самооборону и поэтому совершенное ею убийство не подпадает под статьи уголовного кодекса княжества.

Дул пронзительный, холодный ветер. Директор тюрьмы разрешил только Тане остаться на кладбище.

Она была еще крайне слаба — Каролина вонзила нож глубоко, но, к счастью, не задела важных органов.

Таня посмотрела в серо-голубое небо. Надвигалась непогода, свинцовые волны вздымались в заливе и с разбега обрушивались на гигантские валуны, которые усеяли берег. Вот она, свобода, всего в нескольких шагах.

На душе было ужасно тоскливо. Таня посмотрела на простой деревянный гроб, в котором покоилась Пиа.

Она помогла одеть ее. Таня настояла, чтобы девушку погребли не в тюремной форме, а в красивом платье. Она так мечтала купить шикарное вечернее платье, когда выйдет из тюрьмы. И вот — она умерла.

Гроб с легким скрежетом опустился в могилу. Надзиратели быстро забросали его землей. Обыкновенный металлический крест, табличка с датой рождения и смерти. Ей было двадцать два. Таня запрокинула голову.

Она подошла к могиле и опустилась перед ней, взяла в ладонь горсть земли. Холод, казалось, проникал ей в душу. Вот и она осталась совершенно одна. Таня перевела взгляд на Бертран. Княжества не было видно, туман и тучи заволокли его. Пошел снег, который грозил скоро перерасти в настоящую бурю.

Таня приняла решение. Она обязательно убежит из Святой Берты. И она отомстит всем, кто бросил ее сюда.

Ей совершенно не было жаль Каролину, разве она могла представить когда-то, что сможет убить? Она защищала свою жизнь, она имела на это право.

У нее есть право и на месть. Одному за другим, каждому, кто причастен к тому, что она попала в Святую Берту. Таня не подозревала, что может быть такой безжалостной.

Ледяной ветер бросил ей в лицо горсть мелкого града.

Таня поднялась. Ей пора. Пиа нашла вечное успокоение на кладбище, она же не имеет права сдаваться. Ради себя самой. Рано или поздно она выберется из Святой Берты.

Она пошла прочь, даже не оглянувшись. Той ночью она не смогла заснуть.

Прошло полтора года. Таню постигла новая утрата.

Как и предсказывали врачи, пробил час Луизы. Старуха слабела с каждым днем, последние два месяца она провела в больнице, где за ней ухаживала Таня.

Монтичелли ничего не понимала, только шептала разрозненные слова, цеплялась за Танину руку и блаженно улыбалась. Она уже не помнила, как ее зовут и где она находится. Иногда прорывались воспоминания из прошлой жизни — она звала мужа или дочь.

Тане было больно смотреть на то, как с каждым часом Луиза переходит в вечность. Она слабела, лекарства не помогали. Она, и без того худая, превратилась в скелет, обтянутый пергаментной кожей. Она уже не могла нормально питаться, пришлось применять капельницы.