Французскому экипажу было приказано изменить первоначальный курс и лететь в ливийский аэропорт Бенгази. Удостоверившись в том, что ситуация находится под их полным контролем, террористы, не выпуская автоматов из рук, принялись обыскивать пассажиров. Всем заложникам было приказано немедленно сдать оружие, если таковое имелось. Не желая раздражать угонщиков, пассажиры отдали даже пластиковые столовые приборы, находившиеся в кармашках их кресел. Более трех часов продолжалась унизительная процедура обыска, когда один из арабов выводил в носовую часть самолета по одному человеку и подвергал, невзирая ни на пол, ни на возраст, бесцеремонному и грубому осмотру. Особый «интерес» арабский террорист проявлял к нашейным цепочкам с «маген-давидом»[28]. Затем всех женщин и детей террористы согнали в переднюю часть самолета, а мужчин в хвостовую часть, тем самым еще более деморализовав заложников.

Примерно в три часа после полудня угнанный самолет с четырьмя террористами и 242 заложниками коснулся взлетно-посадочной полосы ливийского аэропорта Бенгази. Спустя несколько минут после того, как двигатели самолета остановились, вновь включился внутренний громкоговоритель. На этот раз мужской голос на безупречном английском языке сообщил о том, что самолет только что совершил посадку в аэропорту Бенгази. Всем пассажирам предписывалось оставаться на своих местах и не пытаться покинуть авиалайнер, поскольку все выходы заминированы.

Заложники с нетерпением ожидали, когда их наконец-то выведут из душного самолета. Дальнейшее пребывание внутри салона, в котором были отключены все кондиционеры, превращалось в долгую, изнурительную пытку. На протяжении нескольких часов террористы продолжали удерживать пассажиров на своих местах, несмотря на то, что среди заложников было немало людей пожилого возраста, для которых даже обычный перелет являлся серьезным испытанием. Лишь одной пожилой женщине, упавшей в глубокий обморок, было позволено ненадолго выйти наружу, чтобы подышать свежим воздухом. Наконец-то сжалившись над измученными заложниками, террористы распахнули входные двери, однако это не принесло желаемого облегчения. В салон сразу ворвался раскаленный воздух ливийской пустыни.

Примерно в 18:20 террористы неожиданно приказали всем пассажирам сдать все имеющиеся у них документы, удостоверяющие личность, включая загранпаспорта, водительские права и даже кредитные карточки. Для израильских заложников это могло означать лишь одно – началась сортировка на «евреев» и «неевреев». Однако если во времена гитлеровской Германии неоткуда было ждать помощи, сейчас евреи знали, что у них есть свое государство. Никто ни на секунду не сомневался, что соотечественники приложат максимум усилий, чтобы спасти их от неминуемой смерти, даже если для этого придется пойти на тяжелые уступки. Примером тому могли послужить события 1968 года в Алжире, когда правительство Израиля уступило требованиям террористов, взявших в заложники пассажиров «EL-AL»[29].

Первое сообщение об угоне самолета поступило в Израиль примерно в 13:00. Министр транспорта Гад Яакоби (Gad Yaacobi), находившийся в это время на воскресном заседании правительства, получил записку о том, что час назад самолет французской авиакомпании «Air France», совершавший рейс из Тель-Авива в Париж, после дозаправки в Афинском международном аэропорту бесследно исчез из радиоэфира. Как сообщили греческие диспетчеры, связь с ним неожиданно прервалась в 12:10. Особую тревогу вызывал тот факт, что на борту пропавшего самолета было большое количество израильтян.

По распоряжению главы правительства Ицхака Рабина (Yitzhak Rabin) воскресное заседание кабинета было немедленно прервано. В канцелярию премьер-министра были срочно вызваны руководители службы безопасности «EL-AL», а также главы «Моссада» и «Амана». Глава правительства, прежде чем принять решение, распорядился выяснить, сколько израильтян находится среди пассажиров исчезнувшего самолета. Спустя четверть часа пришла первая неутешительная информация. На борту французского авиалайнера после вылета из греческого аэропорта находились по меньшей мере 83 израильтянина. Все понимали, что эта цифра весьма приблизительна, поскольку многие израильтяне могли иметь двойное гражданство и зарегистрироваться по другому загранпаспорту. К тому же среди пассажиров могли находиться и евреи других стран, жизни которых также находились под угрозой и, соответственно, за которых государство Израиль несло моральную ответственность.

Примерно в 15:20, после того как угнанный самолет совершил посадку на территории Ливии, ситуация стала понемногу проясняться. Увы, как и следовало ожидать, поступающая информация не внушала оптимизма. Неизвестные террористы угнали французский пассажирский самолет, на борту которого находится свыше 80 граждан Израиля. К этому часу совершенно не было известно, какая именно террористическая группировка организовала захват пассажирского авиалайнера, количество угонщиков, их требования, а также дальнейшие планы. Несмотря на то что в распоряжении кабинета министров не было прямых доказательств того, что угон самолета совершила одна из палестинских террористических организаций, ни у кого из присутствовавших на заседании не возникло особых иллюзий на этот счет. Ситуация вокруг угнанного самолета была более чем критической. Никогда еще с начала арабо-израильского противостояния в заложниках у палестинских террористов не оказывалось такое большое количество граждан Израиля.

Премьер-министр Израиля Ицхак Рабин первым делом распорядился привести в боевую готовность весь личный состав диверсионно-разведывательного спецподразделения Генерального штаба Армии Обороны Израиля «Сайерет Маткаль», а также созвать особый комитет из пяти членов его кабинета, в который вошли тогдашний министр обороны Шимон Перес (Shimon Peres), министр юстиции Хаим Цадок (Haim Zadok), министр «без портфеля» Исраэль Галили (Israel Galili), а также министр иностранных дел Игаль Алон (Igal Alon) и министр транспорта Гад Яакоби.

В течение получаса в Генштабе Армии Обороны Израиля собрались высшие офицеры армии и спецслужб во главе с бывшим командиром «Сайерет Маткаль», а в тот момент начальником оперативного отдела военной разведки «Аман» полковником Эхудом Бараком. Именно ему начальником Генштаба было приказано взять под свой личный контроль ситуацию с угнанным самолетом. Кабинет министров поручил группе высокопоставленных офицеров проанализировать сложившуюся ситуацию и предложить конкретные варианты дальнейших действий. В первую очередь, как того и следовало ожидать, военные предложили провести высадку в аэропорту Бенгази и силой отбить заложников. Однако при более детальном рассмотрении этого варианта возникла масса вопросов. Как выяснилось, в распоряжении Генштаба, кроме обычных, общедоступных карт и старых аэрофотоснимков аэропорта Бенгази, не оказалось никакой серьезной разведывательной информации, позволяющей подготовить спасательную операцию. Пока «Моссад» и «Аман» решали, какими путями восполнить всплывший пробел, в Генштаб поступила новая шифровка, сообщавшая о том, что угнанный самолет вместе с террористами и заложниками в 21:30 покинул пределы Ливии и вылетел в направлении Уганды. Таким образом, дальнейшее обсуждение ситуации было лишено всякого смысла, высадка «Сайерет Маткаль» в аэропорту Бенгази потеряла свою актуальность.