– В какое неловкое положение этот Сандер поставил Анну? – возмутился его величество.

Королева София недовольно поджала уголки губ. Она сидела на подлокотнике кресла, в котором расположился король, так что он не мог видеть лица супруги и потому продолжил:

– Нужно добиться скорейшего отъезда Николаса Сандера.

По мнению его величества, в сложившихся обстоятельствах Анна-Мария могла рассчитывать на сочувствие королевы. А он, в свою очередь, на примирение двух дам. Королева считала иначе.

– А по мне, так пусть остается, – обронила она.

– Остается? Моя дорогая, что вы такое говорите? Неужели вы меня не слушали?

– Отчего же, ваше величество. Я слушала вас самым внимательным образом. И я искренне полагаю, что баронесса Грей стала теперь участницей событий, на которые давно уже напрашивалась своим поведением…

Его величество тяжело вздохнул.

– Все напрасно, – едва слышно прошептал он, после чего покинул кресло. Покинул комнату королевы. Не попрощавшись, не пожелав спокойной ночи, как делал он это даже в те дни, когда ее величество была на него обижена.

Королева София не меньше минуты перебирала в памяти только что сказанные слова, потом побледнела и бросилась следом за супругом. При всей ненависти к баронессе Грей, с ее стороны было недостойно и жестоко говорить столь обидные вещи в адрес девушки.

В спальне короля не было, несмотря на то, что в поздний час пойти ему больше было некуда. Королева София спустилась в библиотеку, обошла все гостиные. Встретившийся дворецкий сообщил, что его величество вышел на улицу. Королева бросилась на крыльцо, но и там не нашла супруга.

Она не знала, винить ли ей себя в произошедшем, или возлагать всю вину за очередную ссору на юную баронессу. По привычке ее величество обозлилась на Анну-Марию.

– Это она… Одна она виновата в моих несчастьях! – воскликнула королева София.

Рыдая, она вернулась в спальню короля, выгнала слуг и стала ждать его возвращения. Около часа ночи ее величество задремала на диване.

Проснувшись утром от поцелуя супруга, ее величество хотела было извиниться за собственную глупость. Но взглянув на нетронутую кровать, королева София сделала неутешительный для себя вывод, где ночевал ее супруг. Его словам:

– Видит Бог, зачем мне лгать вам? Я всю ночь бродил по парку… – она не поверила. Его извинений за поспешный уход она не приняла.

Однако и эта обида длилась не долго. К середине февраля произошедшее было забыто, поскольку его величество проявлял завидное терпение и рассудительность и более не заговаривал даже о бароне Грее в присутствии своей супруги.

Но середина апреля вновь ознаменовалась серьезнейшей размолвкой на почве ревности между королевой Софией и королем Эдуардом. И были у этой размолвки все шансы стать последней в жизни королевской четы.

А началось все с искреннего желания ее величества доставить супругу радость своим неожиданным вечерним появлением в его комнате. К этому визиту королева София тщательно подготовилась: приказала уложить себе волосы второй раз за день, приказала одеть себя в лучшие ткани, приказала принести ей лучшие драгоценности из подаренных его величеством. Закончив приготовления, королева пожелала немного побыть в одиночестве и привести в порядок мысли.

Время уже было к полуночи, когда ее величество покинула свою комнату и неспешно направилась по коридору к комнате его величества.

«Как велико будет его удивление, когда я войду! Как обрадуется он моему появлению!» – думала королева София.

Проходя мимо зеркала, она еще раз оглядела себя с головы до ног. Нашла себя безупречной и продолжила путь.

До конца коридора оставалось каких-нибудь десять шагов, когда заветная дверь вдруг отворилась, и на пороге комнаты появился король Эдуард с подсвечником в руке. Маленькое пламя трепетало, грозясь погаснуть от неловкого движения или вздоха. Ее величество замерла, интуитивно чувствуя, что становится свидетельницей некоего значимого события.

Король тем временем закрыл дверь. Не оглянувшись по сторонам, прошел немного вперед по коридору. Очевидно, мысли его настолько были заняты иными вещами, что о сохранении тайны он не задумывался. Или был слишком уверен в том, что никто не следит за ним?

Отперев дверь в одну из гостевых комнат, его величество вошел в темное помещение, все же подумав о том, что дверь следует закрыть. Королева София услышала, как с другой стороны в замке повернулся ключ.

Но зачем его величеству почти в полночь понадобилось идти в эту комнату? Королева подкралась к двери. К счастью, король Эдуард вынул ключ из замка, и в щель можно было увидеть происходящее внутри.

Свеча стояла на столе, освещая скудным светом окружающее пространство. Рядом с подсвечником лежал ключ от комнаты и камзол его величества. Более ничего интересного королева не смогла разглядеть. То ли тьма скрывала тайны, то ли в комнате действительно уже никого не было.

– А если там никого нет, куда же подевался мой супруг? – задалась вопросом королева София.

Ответ нашелся скоро: в комнате имелся тайный ход, выводящий… Но куда?

Королева в нерешительности топталась перед закрытой дверью. Открыть ее у нее не было возможности. Следовательно, единственный способ увидеться с королем и добиться разъяснений заключался в разгадывании маршрута тайного хода и немедленного движения к его конечной точке.

Ее величество приняла решение выйти на улицу. Всякое другое окончание тайного хода казалось ей глупым.

На улице царила ночь. На небосводе пылали звезды, и лунный диск клонился к горизонту. Где-то в парке ухала сова, в воздухе разливался аромат весенней зелени, смоченной редкими каплями недавнего дождя. Следов короля нигде не было видно. Куда нужно было идти дальше, ее величество не знала и даже не имела предположений.

Оправив платье и пригладив растрепавшиеся волосы, королева двинулась вперед по тропинке парка. Нужно было смириться с тем, что короля Эдуарда ей догнать не удалось и уже вряд ли удастся. Нужно было унять душевное смятение, прежде чем показываться на глаза фрейлинам.

Тропинка вывела ее величество в привычное и прекрасно знакомое ей место. Вероятно, именно неосознанность движения королевы привела к тому, что ее величество, в конце концов, обнаружила себя стоящей на берегу паркового пруда. Прячась в тени деревьев, она жадно вглядывалась в две тени по другую сторону водной глади, жадно вслушивалась в их разговор.

– Поторопитесь, друг мой. Время на исходе, – донес ветер до королевы Софии слова.

– Спешка опасна. Граф не тот человек…

– И все же поспешите… Но не рискуйте напрасно…

– Я обещаю…

Говоривший последние слова человек в черном плаще и черной маске, скрывавшей черты лица, внезапно замолчал, и взгляд его впился в невольного свидетеля разговора.