– Рад видеть вас во всем очаровании и блеске юности…

Она узнала голос – и повернула голову без малейшего страхаили неуверенности. Протянула:

– Вашими молитвами, господин граф…

Граф Биллевич безмятежно ей улыбался – безукоризненныйсветский щеголь, чья подлинная сущность, конечно же, была для всех окружающихтайной за семью печатями. Ольга попыталась представить, что произошло бы,возьмись она разоблачать перед здешним обществом черного мага и колдуна,живущего, как теперь ясно, гораздо дольше, чем положено нормальному человеку.Да ничего бы и не произошло, общество посчитало бы, что юная воспитанница князяВязинского то ли взялась шутить неудачно и плоско, то ли сошла с ума у себя влесной глуши…

Показалось ей, или при слове «молитвы» его лицо чуть заметноисказилось в непроизвольной гримасе?

– За вами, мадемуазель Ольга, числится должок, –сказал граф непринужденно.

– Простите?

– Прошло достаточно много времени, и я могу спросить,каков же будет ответ на мое предложение, сделанное в Вязино…

– Отрицательным будет ответ, – сказала онанебрежно, улыбаясь мило и непринужденно, так что окружающие ничего и не заподозрилибы, решив, что наблюдают обычную светскую беседу.

– Можно узнать, почему? Неужели я вам настолькопротивен?

– Ну, не претендуйте на столь уж серьезныеэмоции, – сказала Ольга без улыбки.

Сказано это было таким тоном, какой, пожалуй, мог быть приравненк полновесной пощечине. И граф это, несомненно, понял. Но остался невозмутимым.

– Вы настолько уверены в себе?

– Простите?

– Бросьте, – сказал граф. – Вы прекраснопонимаете, что я имею в виду. Восхитительная ситуация, когда нет надобностипритворяться и лицедействовать. Я хорошо знаю, кто вы теперь, ну, а вы… вы тожекое-что знаете обо мне. Самую чуточку, конечно… Не правда ли?

– Мне и этой чуточки достаточно, знаете ли.

– Другими словами, вы уже составили обо мне самоескверное впечатление? Но почему? Вы меня не знаете, понятия не имеете, каков я,какова моя душа. Если вас отвращает моя ночная сущность, то позвольте вамнапомнить, что и вы, красавица моя, если откровенно, имеете теперь кое-какоеотношение к тем самым силам, про которые принято выражаться «не к ночи будьпомянуты»… Не так ли?

Ольга прикусила губу – он был совершенно прав…

– Между нами не столь уж большая разница, – мягкосказал граф. – Примерно та же, что меж мелкопоместным дворянином ивладельцем богатейших имений. Или меж поручиком и генералом. Оба первых –дворяне и помещики, оба вторых – офицеры, так что различия касаютсяисключительно ступенек, на которых они в данный момент находятся, и не болеетого…

– Вы полагаете?

– Уверен.

– Ах, вот как? – с самой ядовитой иронией, накакую только оказалась способна, улыбнулась Ольга. – Я видела кое-какиеваши забавы…

– Вот вы о чем… – Граф, честное слово, улыбался несмущенно, а словно бы насмешливо. – Но ведь это забавы и есть, милая моя.Есть обычные люди, и есть другие, такие, как мы с вами. И другие вправепоступать со стадом обычных, как заблагорассудится. Вам еще не стала проникатьв сознание эта истина? Ну, это вопрос времени. Когда вы освоитесь, самипоймете, что мы вправе поступать с обычными по своему хотению…

– Очень надеюсь, что никогда не превращусь в нечто вамподобное…

– Не зарекайтесь, – сказал граф с очаровательнойулыбкой. – В этом есть своя прелесть, сами потом убедитесь, когдараспробуете свои возможности…

– Послушайте, – сказала Ольга. – Можете вымне откровенно ответить на несложный вопрос?

– К вашим услугам.

– Зачем я вам? Зачем вся эта комедия с предложением?

– Это вовсе не комедия, – серьезно сказалграф. – Это осмысленное, серьезное намерение.

– Зачем?

– Извольте, будем откровенны… Во-первых, милая Ольга,вы мне нужны затем же, зачем любому нестарому мужчине очаровательная девушка…

– Судя по некоторым рассказам, «нестарым» вас именоватьне вполне уместно…

– Ах, вот оно что, – сказал Биллевичвесело. – Старушка меня все же узнала? То-то взгляд у нее стал такимзаполошным, даже расхворалась, бедная… Все верно. Мне и в самом деле чуточкупобольше лет, чем можно подумать… но могу вас заверить, что я самый настоящийчеловек из плоти и крови и мой облик – не маска. Не думайте, будто достаточноменя перекрестить или, скажем, ударить осиновым колом, как я моментальнопревращусь в дряхлого старика, а то и вовсе в скелет. Не тот случай, честноеслово.

– Как интересно…

– Отсюда как раз и вытекает «во-вторых», – сказалон без улыбки. – Вы меня интересуете не только как женщина. Я одинок. Мненужна спутница. Такая же, как я, из тех же, что и я. Я готов учить вас иразвивать, как ученый профессор учит и развивает студента. Вместо жалкогонабора примитивных трюков, который вам нежданно достался от деревенскогоремесленника, вы сможете овладеть такими силами и возможностями, о каких ипредставления сейчас не имеете. Перед вами распахнутся такие горизонты,откроются такие миры…

– Заманчиво.

– И совершенно реально. Вам достаточно только податьмне руку… Успокойтесь, я в переносном смысле, – рассмеялся он, увидев, чтоОльга непроизвольно отпрянула. – Вам стоит лишь пойти со мной… Поверьте,вы меня всерьез заинтересовали. Не годится себя хвалить, но скажу без ложнойскромности: я стремлюсь жить интересно, не размениваясь исключительно на те самыепошлые забавы, свидетельницей которых вы, надо полагать, оказались. А вот мойдруг, камергер Вязинский, между нами – как раз ужасающий примитив, если можнотак выразиться. В нем нет ни жажды поиска, ни страсти к дальнейшему познанию,он всецело ушел в извлечение выгоды из своего положения. Вы его интересуетеисключительно как очередная красивая игрушка, которую он потом выбросит. И неболее того. Уж я-то его знаю… Меж тем мне нужна именно спутница. В каком-тосмысле мои побуждения можно и назвать любовью, стремлением создать семью. Неиронизируйте.

– И не собираюсь, – серьезно сказала Ольга.

– Как все ограниченные люди, Вязинский прямолинеен доглупости. И это меня беспокоит. Коли уж он решил вас заполучить, он приложитвсе силы… перед которыми у вас нет должной защиты. Защитить вас могу только я.Так что решайтесь. Выбор у вас небогат – или стать моей ученицей, спутницей,возлюбленной, или будете жалкой игрушкой в руках Вязинского.

– Ну, это мы еще посмотрим…

– Не глупите. Вы не представляете, с кем имеете дело.Очень уж не равны силы. Соглашайтесь, Ольга. Вы и не представляете, что передвами откроется, какие глубины, какие миры, дьявольски интересные, ничем непохожие на этот плоский кукольный ящик, что вы видите вокруг. Я хочу вамисключительно добра.