Я слушала вполуха, потому что меня начал колотить озноб. Веки мелко задрожали.

— Так я и знала! — с досадой воскликнула Дэз. — Я уже понадеялась, что флэш-бэка не будет!

— Архивы, что оказались в ее голове, содержат не меньше десяти октобайт информации. Мозг не в состоянии усвоить такое количество данных сразу. Поэтому он будет передавать их в сознание постепенно. Она будет «вспоминать» эту информацию вспышками, спонтанно и неконтролируемо, — мрачно объяснил ей Тень.

Что он сказал дальше, я уже не услышала. Перед глазами снова возник Эден...

Уроки в Эдене были на порядок сложнее, чем в Накатоми. Нейролингву здесь использовали постоянно и почти без ограничений. Формулы, истории опытов, программные коды просто загружали через видеоочки и наушники, когда в этом возникала необходимость.

— Если бы вы тратили время на зубрежку всего, что вам необходимо знать, учеба продолжалась бы лет двадцать, — объяснил вездесущий Квизианс.

Даже при том что администратор частенько представал перед учениками в виде голограммы, его способность немедленно оказываться там, где нужно, и что-то немедленно разъяснять, казалась просто невероятной.

— Постоянно кажется, что он стоит у меня за спиной, — ворчала Дэз. — Или в крайнем случае следит по мониторам.

— Интересно, зачем им столько камер? — Чарли разглядывал стену напротив.

Количество объективов, направленных на каждую точку пространства Эдена, действительно удивляло. Даже в кампусе Накатоми их было гораздо меньше. Черные глазки камер виднелись через каждые два-три метра. Рядом с основной всегда вешали страховочную, а в некоторых лабораториях еще и специальные — на тепло или магнитные волны.

— Когда-то давно я читал, что первую в мире видеозапись привидения сделала камера наблюдения в одном из коридоров Эдена, — добавил Спаркл.

— Думаешь, это достаточный повод, чтобы развешивать гроздья пишущих устройств в туалетах? — зло фыркнула Дэз и мгновенно обернулась.

Сзади, неслышно и необъяснимо быстро, возник администратор Квизианс.

— Увы, — горестно вздохнул он, — ради вашей безопасности мы вынуждены идти на крайние меры.

Квизианс выглядел таким печальным, будто неудобства учеников и в самом деле волнуют его до потери аппетита.

— Только в этом году Джокер предпринял три попытки взлома систем Эдена, — в голосе Квизианса даже рыдания появились. — Поэтому мы вынуждены постоянно иметь в виду, что среди вас могут оказаться его союзники или сочувствующие...

— Предатели, — помогла подобрать нужное слово Дэз.

— Ну, я бы не стал бросаться такими сильными словами, — принялся возражать администратор. — К сожалению, молодым свойственно заблуждаться и ошибаться. Мы следим за учениками, чтобы защитить их от дурного влияния.

— А-а... — протянула Дэз, — хорошо, что вы сказали. А то мы уж подумали...

— Ваш сарказм, ученик Кемпински, неуместен, — тут же сурово отчитал ее Квизианс. — Когда речь идет о безопасности, о жизни людей, никакие меры не могут быть чрезмерными. Надеюсь, вам известно, что человеческая жизнь — высшая ценность хайтек-цивилизации?

— Правда? — пробурчала себе под нос Дэз. — Теперь буду знать.

Администратор посмотрел на нее так, что было ясно — его оскорбили в лучших чувствах. Затем исчез. Он был в голографической форме.

— Зачем ты постоянно на него огрызаешься? — спросил Макс. — Он просто делает свою работу.

Громову Квизианс тоже не нравился, но не до такой степени, чтобы хамить безобидному администратору, тем более голограмме.

— Мне не нравится его работа, — ответила Кемпински, — к нему лично претензий не имею.

— А если бы он был одним из учителей и мог серьезно испортить тебе жизнь? — Макс внимательно посмотрел на Дэз. — Тогда ты бы тоже его постоянно подначивала?

* * *

Эден отличался от обычных хайтек-школ и методами обучения, и его организацией.

К примеру, формировать учеников в классы, оказывается, никто и не собирался. Каждому выдали собственное расписание занятий. Из каких соображений оно было составлено — никто так и не понял. В них не учитывались ни специализация, ни даже год обучения. Когда в классе собирались ученики, среди них оказывались и те, кто только поступил в Эден, и те, кто учился третий, пятый или даже последний год, причем всех факультетов.

Когда друзья обедали, интеллектуальная система Эдена разослала расписание на следующую неделю.

— У меня две киберорганики, четыре квантоники, две теоретических физики, одна высшая теория математики — все остальное софт, — сказал Макс, читая пришедший ему документ. — А на следующей неделе... вообще только софт. Нет, еще одна военная история.

— У меня три недели одной сплошной лингвистики, — покачал головой Чарли.

— А у меня только высшая теория математики и софт, — вторила Дэз.

— Получается, мы на уроках не будем видеться совсем? — Спаркл выглядел обескураженным.

— Угу, — кивнула Дэз. — Хотя, знаешь... Большую часть времени на этих уроках мы или бегаем по их тренировочным Сетевым аренам, или сидим подключенные к нейролингве. Так что большой разницы нет. Все равно общаться получается только за обедом или вечером. Кстати, хотела спросить: мы будем подавать заявку на участие в Кубке Эдена?

— У нас всего три человека, — пожал плечами Макс, — а в команде должно быть четыре.

— Тайни, — предложила Дэз.

— Думаешь, согласится? — засомневался Громов.

— Я с ним поговорю, — деловито обещала Кемпински, приканчивая лазанью.

— Не хочу тебя расстраивать, но заявки принимают только до сегодняшнего вечера, — заметил Чарли.

— Ну и что? — Дэз макнула кусок своей котлеты в его соусницу. — Заявку я отправила еще позавчера.

Громов и Спаркл переглянулись.

— Самоуверенность в лучших традициях Кемпински, — Чарли подмигнул Дэз.

— При чем здесь это? Вы что, отказались бы участвовать в Кубке? Нет. Тайни я уговорю. Против парной игры во «Вторжении» он не устоит. К тому же у меня есть дополнительный уровень для Сетевой арены. Это такой раритет, что Бэнкс на что угодно пойдет, лишь бы его заполучить.

Макс перебил Дэз:

— Ну а если все же чисто гипотетически кто-то из нас не очень хотел бы участвовать в Кубке? — спросил он.

Кемпински проглотила остатки котлеты и посмотрела на Громова так внимательно и серьезно, что тому стало не по себе.

— Если ты о себе, Макс, то на случай твоего отказа я присмотрела другого игрока, — ответила она.