– Фазаноль, видно, сообразил, что, раз дворецкий сбежал, я приму меры. От дворецкого ему больше не было никакого проку. Он был нужен Фазанолю, лишь пока имел доступ ко мне и к Индрику. Фазаноль даже пальцем не пошевелил и позволил кредиту его прикончить… А вот и мой проводник! Открыть банку, конечно, соображения ни у кого не хватает? – Сивояра забрала у Задоры банку и отвинтила крышку. Рыжий огненный человечек вырвался из заточения, описал над поляной стремительный круг, полыхнул и пропал, слившись с другими солнечными лучами. Перед тем как исчезнуть, человечек провёл по воздуху пальцем и замахал руками, будто подавая Сивояре знак. Волшебница нахмурилась. – Вы уверены, что за вами не следят? – резко спросила она. Не дожидаясь ответа, она властно протянула руку Рогнеде и, опираясь на неё, обошла магтобус, внимательно разглядывая его.

Настасья, Бермята и стожар тащились за ней.

– Да вроде нормально всё, – сказал Бермята.

– Кому-то и из корыта есть нормально! – резко ответила Сивояра. – А это, позвольте спросить, что?

Настасья вскрикнула. К заднему бамперу магтобуса крепилась едва заметная серебристая нить. Нить провисала свободно и была тоньше паутины. Настасья с Бермятой торопливо соображали, кто мог им её прицепить. Вариантов было немало: и шпики Ропши, и кто-то из циклопов в Костянке, и Скользуха.

– Простите! – сказала Настасья. – Редкостный непрофессионализм! Никогда себе этого не прощу!

– Вы уже это себе простили, милочка! Об этом свидетельствует ваша мимика! – одёрнула её Сивояра, и Бермята чуть не хрюкнул от смеха. – Но не будем больше об этом! Поиск виноватых мне скучен. Виноваты обычно все, кроме меня! – Сивояра нетерпеливо дёрнула рукой и оказавшимися в ней серебряными ножницами перерезала нить, которая начала стремительно втягиваться в пустоту. – Надо уходить, – сказала волшебница. – С нитью или без, Фазаноль уже знает, где мы!

Подняв левую руку, она звякнула браслетами и пальцем начертила в воздухе дверь, которая моментально начала расползаться, как расползается вообще всё, что выткано из дыма. Однако прежде чем это произошло, Сивояра начертила в воздухе ключ, подула, подгоняя его поближе к двери. Едва ключ коснулся замочной скважины, открылся проход, более светлый, чем ночная поляна.

– Пять уровней защиты! – пробормотал Филат. – Личная магия, контур, изображение – это на дверь. Ещё один контур и перемещение в пространстве – на ключ. Плюс ограничение во времени… Взломать невозможно!

Первой внутрь, опираясь на руку Рогнеды, шагнула Сивояра, за ней все остальные. Магтобус остался снаружи. Задора заявила, что бросать его не собирается, но других вариантов не было, и ей пришлось ограничиться тем, что она захватила с собой пулемаг.

– Только попробуй выпалить из этой штуки в Теневых мирах! Там всё очень непрочное. Ты мне испортишь все тонкие настройки магии! – проворчала Сивояра.

Её голос звучал по-другому, сама Сивояра стала гораздо моложе. И одновременно Ева перестала чувствовать холод и ветер. Она оглянулась, чтобы увидеть магтобус, но его уже не было. И леса тоже. И само место изменилось.

Не было ни лабиринтов, ни тоннелей – ничего сдавленного и подземного. Перед ними разливалось мелкое молочно-белое озеро. Ветер перекатывал туман волнами, изменяя чёткость берегов, которые то проглядывали, то почти скрывались. Вдоль берегов – водоросли. Вначале совсем светлые, выцветшие, выброшенные на берег давно. Затем тёмные и спутанные – выброшенные недавно, потом полоска живых и зелёных. Мелкая рыба пряталась под ними, стремительно перемещаясь и сливаясь с песком. Заметна она становилась, только когда начинала двигаться. Над водой летали крачки, высматривали рыбёшку и бросались на неё сверху.

В озере было множество мелких островков. Ближайший походил на лежащую собаку с маленькой головой и упитанной спиной. Там, где у собаки уши, торчал кустик. Ветер опять поменялся. Теперь он относил туман к дальнему берегу. Через озеро вели шесть насыпей, одна из которых была выложена громадными камнями, желтоватыми, со мхом. Однако Сивояра взглянула на эту насыпь искоса, довольно неприязненно, а сама пошла по соседней – тонкой и местами прерывающейся. Приходилось брести по колено в воде.

– Я живу на другом берегу! – Сивояра показала на длинный белый дом, возникший и сразу спрятавшийся в дымке. Он был далеко и казался маленьким. Ева подумала, что старушка не дойдёт за него и за день, однако всё оказалось иначе.

Сивояра двигалась быстро и гибко. Шагала широко, даже ростом стала выше. Изменился не только голос – изменилась и она вся. Теперь ей можно было дать не больше тридцати. В конце концов, они находились сейчас внутри её мечты, в мире, который построила и распланировала она сама.

– А здесь просторно, – сказала Ева.

Сивояра усмехнулась:

– Иногда даже слишком. Нужно пройти миллион километров, просто чтобы сказать кому-то «привет».

По соседней насыпи параллельно им двигалось нечто быстрое, длинное, похожее на ленту. Порой насыпь вскипала – это спина гусеницы погружалась в песок.

– Лунный змей? – спросил стожар.

Сивояра на секунду повернула голову:

– Он самый. Если бы мы пошли по другой косе, он бы нас сожрал… Но тут и опаснее есть! – Она кивнула на самую надёжную и широкую насыпь, которая свернулась в огромный шар, поднялась в воздух и покатилась в их сторону, сметая и стирая всё, что было под ней, – включая острова, облака и крачек. Сивояра бросилась на песок, призывая и остальных последовать её примеру. Громадный шар прокатился над ними, едва не задев, и умчался за горизонт.

– Что это было? – спросила Настасья, переворачиваясь с живота на спину и сплёвывая песок. – Вы и его придумали?

Сивояра поднялась и брезгливо отряхнула колени. Затем, нетерпеливо двинув рукой, восстановила солнце, облака и острова.

– Вы меня переоцениваете, милочка! Это оборотень. Является из глубин. Вторгается в мои миры, маскируется и ждёт! На сей раз я слишком долго была на поверхности. У него было время подготовиться. Обычно он прокалывается на мелочах: например, птица будет лететь хвостом вперёд или дым из паровозной трубы случайно завяжется в узел.

Примерно час они шли по насыпи. До дома Сивояры было уже недалеко, однако её неожиданно смутила полоска высоких камышей. Она не могла вспомнить, были они здесь вчера или нет. Кроме того, куда-то исчезла тропинка.

– Придётся остаться здесь на ночь. С Теневыми мирами правило простое: если в чем-то сомневаешься – не делай. Лучше потерять день, чем потерять жизнь. Если с камышами что-то не так – утром мы это поймём, – сказала Сивояра. По её лицу скользнула тень озабоченности, и она что-то быстро посчитала на пальцах. Ева догадалась, что Сивояра считает оставшиеся у неё дни.

– А здесь разве есть утро? – спросил Филат.

Сивояра взглянула на него,