- Ты, великанская собака, скоро пожалеешь, что вообще принял это приглашение.

Но Хрунгнир ядовитым тоном ответил:

- А, великий и могучий Тор, с твоей стороны было бы очень трусливо убить невооруженного противника, не так ли?

Смешок Хрунгнира перешел в отрыжку, которую великан попытался скрыть, сделав вид, что он просто прочищает горло.

Хрунгнир предложил, что они с Тором сойдутся в поединке, но только после того, как великан получит шанс вернуться домой, взять свое оружие и подготовиться. Тор принял его вызов.

К тому времени, когда Хрунгнир вернулся в Ётунхейм, весть о предстоящей ему дуэли с Тором уже достигла всех великанов. Казалось, каждый из них поставил себе целью отыскать Хрунгнира и пожелать ему удачи или предложить свою помощь. Ставки, в конце концов, были очень высоки: пасть должен был либо лучший воин великанов, либо их злейший враг. Чтобы обеспечить своему герою наилучшую защиту, гиганты соорудили из глины человека девяти поприщ (миль) ростом и трех поприщ охватом, с сердцем кобылы, бьющимся в груди. Его назвали Мёккуркальви. Сердце же самого Хрунгнира стало притчей во языцех: из твердого камня, с тремя острыми выступами и покрытое шипами. Когда Хрунгнир пришел на место, где должен был состояться поединок, он держал перед собой огромный щит из такого же толстого камня, как и его сердце, в руке у него покачивалось точило размером с корову. Со стоящим рядом Мёккуркальви зрелище получилось внушительное.

Помощник Тора Тьяльви прибыл на место заранее. Он приблизился к рычащему великану, оценил его позу, притворно вздохнул и сказал:

- Ты поступаешь опрометчиво, великан, держа щит перед собою. Ведь Тор может прибыть в любую минуту! Он приближается под землей и нападет на тебя снизу.

Хрунгнир поверил словам Тьяльви, бросил щит под ноги и встал на него.

Небо потемнело. Вдалеке засверкали молнии, которые становились все ближе и ближе. Раскаты грома гремели громче и громче. Наконец, гром прогремел прямо над головой Хрунгнира. Тор вынырнул из облаков. Хрунгнир, увидев его, обмочился.

Бог грома швырнул свой молот в голову великана, и тот в ответ бросил в молот точило. Точило столкнулось в воздухе с молотом, и камень развалился на две части. Одна из них упала на землю и разбилось вдребезги - так появились все кремневые скалы на земле. Другой вонзился Тору в лоб, так что бог упал на спину. Но молот, ударившись о точило, полетел точно в свою цель. Череп Хрунгнира разлетелся на мелкие осколки, и безголовое тело великана упало на Тора. Одна нога придавила шею бога, прижав его к земле. Тьяльви без особых трудностей сразил Мёккуркальви, а затем побежал к своему господину и попытался освободить его. Но, хотя он тащил и толкал изо всех сил, ничего у него не вышло.

Когда боги услышали о том, что произошло с Тором, все они поспешили к нему на помощь, и каждый попытался поднять придавившую его ногу. Но ни у кого не получилось это сделать, как и у Тьяльви, пока, наконец, не появился сын Тора Магни («Сильный»). Магни родился три дня назад, но, когда он пихнул ногу великана своими пухлыми младенческими ручками, она немедленно упала, и Тор освободился. Магни в восторге заагукал, а потом сказал отцу: «Жалко, что я не пришел раньше. Я бы сразил Хрунгнира одним ударом кулака». Тор щедро наградил своего мальчика, отдав ему Гульфакси, жеребца Хрунгнира. Это разозлило Одина, который желал получить коня, почти обогнавшего Слейпнира.

Но оставалась еще проблема с осколком точила, все еще остававшимся в голове Тора. Так что победитель Хрунгнира отправился в дом знаменитой колдуньи Гроа («Процветающая»). Колдунья пропела над ним свои заклинания, и Тор почувствовал, что камень становится все легче и начинает шататься у него во лбу.

Обрадовавшись, что скоро избавится от камня, Тор немедленно сказал Гроа, что хочет вознаградить ее за работу. Муж колдуньи, известный своей храбростью Аурвандиль, считался погибшим. Но Тор рассказал Гроа, что он нашел Аурвандиля в Ётунхейме и в корзине отнес его в Мидгард. В доказательство правдивости своей истории Тор указал на недавно появившуюся звезду и сказал, что Аурвандиль по пути высунул из корзины палец, палец замерз и пришлось его оторвать. Тор забросил этот палец на небо, сделав из него звезду Палец Аурвандиля. И, по словам бога грома, муж Гроа скоро вернется домой.

Но Тор в волнении зашел слишком далеко. Гроа так обрадовалась, что забыла слова своих заклинаний. Камень так и остался во лбу Тора. Поэтому следует остерегаться бросать точило поперек пола: тогда шевелится точило в голове у Тора и причиняет богу грома боль.

Глава 32

Харбард, перевозчик

Эта история рассказывается в «Песне о Харбарде» (Harbardsljod) из «Старшей Эдды». Нет никаких признаков христианского влияния на эту песнь, и она, возможно, восходит к эпохе викингов. Поэма могла быть составлена ученым последователем Одина из желания посмеяться над простоватым Тором и его приверженцами из низших классов366. Неизвестно, до какой степени песнь связана с «традиционным» мифом, а до какой ее сюжет является изобретением поэта. Она пересекается с рядом мифов, некоторые из которых известны из других источников (и были пересказаны в других главах книги), а другие утрачены (или, возможно, придуманы поэтом).

Перепалка у переправы

Возвращаясь из одного из своих путешествий в Ётунхейм, Тор подошел к глубокому проливу. По ту сторону пролива он увидел перевозчика с лодкой и обратился к нему:

- Что там за парень стоит у пролива?

Перевозчик с усмешкой ответил вопросом на вопрос:

- Что за крестьянин кричит за проливом?

Хоть Тор и опешил от такого ответа, он все же решил игнорировать неуважение и предложил перевозчику награду за переправу на другую сторону пролива. Он указал на корзину, которую нес на спине, и сказал:

- Здесь полно свежей селедки и овсянки. Если ты перевезешь меня на ту сторону, я дам тебе столько еды, сколько ты сможешь съесть.

Но незнакомец на другом берегу не обратил внимания на это предложение и продолжал оскорблять своего потенциального клиента.

- Только посмотри на себя! - усмехнулся он. - Ты бос, а одет в изорванные лоскуты. Ты выглядишь как бродяга. Тот человек, который построил мне эту лодку, был великим героем и мудро посоветовал мне давать проход только тем, кто этого достоин, и тем, кого я знаю. Ты, насколько я могу судить, не относишься ни к тем, ни к другим. Если ты хочешь получить хоть какой-то шанс