Верно. Конечно. Забавно.

Кимми выбрала огромную ярко-розовую шляпу с белой атласной лентой, а я достала маленькую фетровую с бледно-розовыми цветочками, отделанную тюлем. Мы осторожно надели их и захихикали, так как обе выглядели нелепо.

Когда мы зашли в гостиную, я едва не расхохоталась. Пташка не забыла, что собиралась провести званый ужин. По всей комнате были развешены розовые плакаты, ленты и шарики. Розовое печенье. (Мне доставили его сегодня утром. Знаю, знаю. Отличный план.) Розовые свечи. Розовое шампанское. Розовый цвет был везде. Я чувствовала себя так, словно открыла какую-то секретную дверь на шоколадной фабрике Вилли Вонка и очутилась в противной до тошноты розовой комнате с карамельными стенами. В голове зазвучала глупая песенка: «Умпа, лумпа, дупеди ду…»

Я заметила пожилых замужних леди — тех, с которыми мы общались на помолвке Гвен. Они стояли небольшими группами и о чем-то разговаривали. Все были в розовых шляпках. (Как, черт побери, они ухитрились откопать нормальные головные уборы в этой куче?) Пожилые замужние дамы выглядели абсолютно одинаково. Высокие. Элегантные. Все пили шампанское маленькими глоточками и изредка посмеивались. Одеты они были безукоризненно. На каждой не меньше килограмма украшений и косметики.

Я заметила нашу маленькую Гвинни-Пуха в красивой розовой шляпе с белыми и розовыми лентами. Она стояла посреди комнаты вместе со своей мамой. Щеки разрумянились. Гвен задорно хохотала над какой-то шуткой. Мне стало страшно. Неужели она родилась, чтобы стать одной из пожилых замужних дам?

Я помотала головой в надежде, что жуткий образ исчезнет. Но нет. Он так никуда и не пропал. На Гвен было прекрасное белое платье и жемчуг. Выглядела она просто чудесно! Скоро все кончится. Скоро она станет одной из них и не захочет иметь с нами никаких дел. Забудет наше соглашение…

— Не может быть! Птичка? — Кимми толкнула меня локтем под ребра. — Смотри!

На полу стояла красная птица с зеленой грудкой и коротким оранжевым клювом высотой около шестидесяти сантиметров.

Кимми подошла к странному красному созданию и наклонилась. Птица покрутила головой и закудахтала.

— Может, мне тоже завести птичку?

— Конечно! — услышали мы каркающий голос позади нас.

Мы обернулись и увидели Пташку. Бабушку Гвен. Я слышала много странных историй о ней и ее экзотических птицах, но Гвен нас так и не познакомила. И, должна сказать, было ясно, что она… немного… э-э-э… другая. Пташка оказалась крошечной пожилой леди с красной отполированной тростью в руке. Седые вьющиеся волосы. Огромное количество белой пудры на лице. Гигантские темные очки в роговой оправе с мерцающими кристаллами на каждой дужке. У нее было круглое лицо и очень глубокие морщины. А когда она улыбалась, глаза терялись в многочисленных морщинках, так что на лице оставался виден только красный рот и белоснежные зубы.

— Его зовут Мэк. Это попугай-ара. Лучше наблюдайте за ним издали! — резко гаркнула она. — Он кусается!

Кимми отпрыгнула назад, а Пташка закудахтала, постукивая своей красной палочкой по плиточному полу.

— Я пошутила! Он настоящее чудо! — Старушка проковыляла к попугаю и погладила его по красной голове. Птица взлетела и уселась Пташке на плечо.

Поло, нахмурившись и всплеснув руками, двинулся в сторону Пташки.

— Мадам, пожалуйста. Гвен ясно дала понять, что не желает видеть Мэка на званом ужине. Ни при каких условиях.

— О, малыш! — гневно пробормотала старушка и согнала красивую красную птицу с плеча. — Мы просто хотели немного повеселиться. Правда, девочки? — Пташка подмигнула нам с Кимми. — Не стоит волноваться.

Мэк приземлился на пол. Мне показалось, или птица действительно одарила Поло злобным взглядом?

Кимми убрала рыжий завиток с веснушчатого личика и улыбнулась мне:

— Может быть, возьмем шампанского?

Я кивнула. Когда мы разливали розовое шампанское, прибыли миссис Голдстоун и Кейтлин. Обе с ног до головы были одеты в черное. (Мама бы упала в обморок.) Пирре отчаянно пытался убедить их надеть розовые шляпки, но потерпел поражение.

— Мадам, пожалуйста! — умолял он миссис Голдстоун. — Самую маленькую. Нет?

— Похоже, кто-то пожаловал сюда, чтобы заварить кашу, — прошептала Кимми.

Я приподняла бровь.

— Кто именно?

Я взглянула на Гвен. Улыбка исчезла с ее лица. Я почувствовала, что атмосфера начала накаляться. Я не успела моргнуть, как Гвен очутилась у меня за спиной.

— Можно тебя на секунду?

Ох-ох! Приехали. Беспомощно улыбнувшись Кимми, я последовала за Гвен по длинному коридору в маленькую библиотеку с голубыми стеклами и массивными кожаными диванчиками шоколадного цвета. Гвен плюхнулась на диванчик, открыла косметичку и нанесла немного красного блеска на губы. Потрогала родинку над губой.

— Я уже говорила, Пташка сумасшедшая! Рассказывает всем, что она пират. Ты ее слышала?

Я расхохоталась, но сразу же пожалела об этом, когда увидела лицо Гвен. Она захлопнула косметичку и откинулась на спинку диванчика.

— Не смешно! Пташка считает, что Энджел — это я! Она пошла за ней в ванную и попыталась всучить презервативы для первой брачной ночи. Можешь себе представить? Откуда у нее презервативы? — заорала Гвен, краснея от возмущения. — Ей восемьдесят один!

— Прости, — сказала я, похлопав ее по коленке. — Я могу чем-нибудь тебе помочь?

— Можешь сделать так, чтобы она споткнулась? — Гвен вздохнула, сдувая розовую ленту с лица. — Как бы то ни было, я позвала тебя сюда не за этим. Смотри! — Она передала мне мятый листок бумаги.

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Приоритет: Критический

Тема: Мы должны поговорить

Дорогой Брайан!

Я пыталась дозвониться тебе всю неделю. Нам надо срочно поговорить! Как мы уже обсуждали ранее, я очень беспокоюсь о твоем будущем с Гвен Эриксон.

Я всегда позволяла тебе все решать самому: в какой колледж пойти учиться, что изучать, с кем встречаться. Даже когда ты решил переехать в Чикаго, я осталась спокойной, надеясь, что это временно. Но сейчас я отказываюсь стоять в стороне и наблюдать, как ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

Ты мог выбирать из самых лучших семей Нью-Йорка: Уитни, Вандербильт, Лэндон, Кингсли. Ты заслуживаешь девушки своего круга, такой, как Кейтлин. Вы были созданы друг для друга. Я не могу спокойно смотреть на то, что ты делаешь.

Я знаю, вы обручились. Разорви помолвку и возвращайся в Нью-Йорк. Твое место здесь.

Целую, мама.

Закончив читать, я взглянула на Гвен. Ее глаза были мокрыми от слез, а маленькие изящные ручки были сжаты в грозные кулачки.