– Вот он! – приглушенно воскликнула Настя.

В луче фонаря глубоко внизу сверкнул металл.

В то же время платформа дернулась и остановилась. Еще раз дернулась, словно кто-то вверху пытался разорвать трос, и полетела вниз, набирая скорость.

– Вира! – скомандовала Настя.

Тарас включил антиграв, повис в воздухе с заколотившимся сердцем.

– Тормоз соскочил?

– Может, тормоз, а может, и кто-то обрубил канат. Закукливаемся. Дальше пойдем невидимками.

Тарас послушно зарастил шлем и включил систему маскировки уника, превращавшую его с помощью поляризационно-интерферирующих красок в почти невидимый призрак. Настя, висевшая чуть ниже, исчезла. Лишь на локте замерцал крылышками светящийся «мотылек» опознавателя «свой-чужой». Такой же «мотылек» должна была видеть на месте спутника и она.

– Не нравится мне это… – раздался в наушниках шлема ее голос.

– Мне тоже, – сказал честно Тарас. – Никого мы здесь не найдем.

– Я о другом. Шахта должна была охраняться на всех уровнях. Если внешняя система защиты работает исправно до сих пор, даже наш «голем» сбила, то почему никто не сторожит непосредственно саму дырку?

Тарас подумал.

– Прошло очень много времени, а техника не вечна. Какие-то сторожевые системы еще работают, а какие-то уже сдохли.

– Посох, наверное, представляет собой такую ценность, судя по всему, что его создатели или хозяева должны были предусмотреть все случайности. Ведь не смогли же Магацитлы добраться до него в свое время.

– Почему ты так уверена?

– Потому что история Марса пошла бы по другому пути. Во всяком случае Лось до него не долетел бы, его бы сбили.

– Почему?

– По кочану, – рассердилась девушка. – Когда он отправился в первую экспедицию вместе с Гусевым, зенитных систем у марсиан не было. Они появились чуть позже. О чем это говорит?

Тарас помолчал.

– Аборигены наконец добрались до древних схронов…

– Правильно, молодец. Началась разгерметизация древних знаний. Тускубу стало нечего терять, вот он и открыл своим военачальникам часть засекреченной информации. Из подземелий были извлечены зенитно-ракетные комплексы, локаторы и кое-что еще, о чем мы не догадываемся. Но незадолго до этого момента должно было произойти одно важное событие.

– Какое?

– Кто-то отключил почти все уровни защиты ракетных шахт и схронов. Централизованно. Кто-то очень смелый взломал защиту и проник…

– В святая святых Марса…

– В центр управления всей древней техникой, оставшейся от предшественников Магацитлов, коих олицетворяет бог Хао.

– Ты думаешь, это… Лось?

– Да что ты в самом деле! Лось здесь ни при чем. Разгерметизация знаний произошла уже после его отлета с Гусевым на Землю. Но кто это сделал – вопрос.

– Тускуб. Только он владел полным пакетом знаний о прошлом.

– Или кто-то другой, не менее осведомленный. Хорошо бы встретиться с отцом Аэлиты и поговорить по душам.

– Иха упоминала противника Тускуба…

– Хусана. Он тоже может знать, – согласилась Настя. – Ладно, пошли дальше, все равно данных для точных выводов не хватает. Хотелось бы их получить в ближайшее время.

Они начали опускаться в провал, пользуясь многодиапазонными видеосистемами уников, включающими приборы ночного видения. Вскоре в поле зрения разведчиков попали странные пустоты, ниши, огромные каверны и оплавленные шрамы в стенах шахты. Впечатление было такое, будто в этом месте что-то взрывалось и горело, проплавив и уничтожив часть стен. В одной из каверн диаметром в полсотни метров и глубиной метров десять торчал иззубренный металлический шип, похожий на гипертрофированно увеличенный хвост скорпиона.

– Вот и ответ, – обрадовалась Настя. – В эти места ломились не только марсиане, искатели приключений и драгоценностей. Кто-то явно пытался пробиться к Посоху на хорошо защищенном аппарате, судя по этому обломку. Но сторожа все же раздолбали нахала. Здесь произошел его последний бой с охраной Посоха.

– Наверняка утверждать этого нельзя.

– Нельзя, – согласилась Настя. – Но если очень хочется, то можно. Не отставай, спорщик.

Она снова начала погружение в темноту шахты, отступавшую по мере спуска под розоватым свечением, сочащимся откуда-то из щелей и дыр в стенах шахты в ее глубине. Вскоре стал виден искрящийся, покрытый мелкими антрацитовыми кристалликами тупой конус – дно шахты. Вернее, нос таинственного сооружения, названного марсианами Посохом бога Хао.

Температура в шахте упала до минус тридцати семи градусов по Цельсию.

Тарас вдруг сообразил, что искрящиеся кристаллики на конце Посоха на самом деле являются кристаллами инея и льда.

– Ничего себе холодина! – произнес он вполголоса. – Ледник здесь, что ли?

– Ледяные слои мы уже прошли. Это результат воздействия на окружающую среду самого Посоха. Анализатор показывает, что его корпус охлажден до минус пятидесяти пяти градусов, и температура продолжает понижаться.

– Не хочешь ли ты сказать…

– Чем бы ни являлась эта громадина, она работает!

– Не может быть!

– Почему не может? Кто-то проник в нее и запустил. Нам надо сделать то же самое. То есть проникнуть внутрь.

– А если температура внутри этого монстра еще ниже?

– В униках нам не страшен абсолютный ноль. Найти бы люк…

– Чуть правее есть дыра в стене. Наверное, выход тоннеля.

– Вижу, попробуем проверить, не ведет ли он к порталу входа в Посох.

– Как ты думаешь, что это такое?

– Пока не знаю. Сравнить не с чем. Ясно, что это некое устройство очень большой массы и мощности. Но для чего оно предназначено, знает только хозяин. Спускаемся.

«Мотылек» Настиного скафандра нырнул в отверстие тоннеля, начинавшегося в десятке метров над краем покрытого инеем конуса. Тарас сделал то же самое. И тотчас же ощущение взгляда в спину прошло, будто его выключили.

Глубоко в груди шевельнулся горячий уголек, обжег сердце…

Лось вздрогнул, вслепую зашарил вокруг себя руками в поисках ковша с холодной водой… и очнулся.

Он лежал навзничь на твердом, глаза глядели в небо, светло-серое и скучное, как покрашенный суриком борт корабля.

Впрочем, на самом деле это был потолок, а лежал инженер Лось Мстислав Сергеевич не на земле, а внутри огромного сооружения под названием слингер. Или Посох бога Хао.

Вспомнилась последняя ночь, проведенная с Аэлитой в прошлый прилет, горечь яда на губах, солдаты, выстрелы… Тогда в него стреляли марсиане, до сих пор остались рубцы на теле, а теперь выстрелил землянин, Сын Неба – мать его! – которого он взял с собой на Марс в надежде получить надежного товарища. Отличный получился товарищ… выстрелил без колебаний…