Надо же, он предусмотрел даже это! У нее появилось просто неодолимое желание забиться в истерике. Как можно бороться с человеком, который не только жесток, но еще и умен? Если он предугадывает все, о чем она только собирается подумать, тогда нет способа перехитрить его.

Чтобы остановить этот поток жалости к самой себе, она поднялась и стала методично обыскивать комнату. Настроение не поднялось, оттого что ей не удалось найти ничего, что можно было бы использовать как оружие. Ей показалось это удивительным, так как она не сомневалась, что это его комната. У такого человека, как Вашель, наверняка имеется столько врагов, что он был обязан иметь оружие под рукой, даже когда ложился в постель.

Она снова внимательно осмотрела спальню и чертыхнулась. Это была не его комната. Она только производила впечатление личной спальни. Жизель еще раз подивилась коварству этого человека, скрытности его натуры. Наверняка все, кто приезжал с визитом к Вашелю, а также те, кто жил и работал в замке, искренне полагали, что это и есть спальня их господина. Но Жизель сомневалась, что Вашель вообще спал здесь. Даже поимев удовольствие с какими-нибудь бедняжками женщинами, он оставлял их. Настоящее жилище Вашеля располагалось там, где никто не смог бы его найти. Единственным человеком, который знал, где обретается хозяин замка, мог быть только Ансель. И этот человек скорее умрет, чем предаст Вашеля.

Тайная дверь должна быть где-то в стене, решила она, и стала не торопясь дюйм за дюймом осматривать комнату и ощупывать стены. Жизель не знала точно, что она ищет – какую-то небольшую штуку, которую можно нажать или повернуть, чтобы открыть дверь. Если настоящая спальня не находится за стеной, тогда должен существовать какой-нибудь проход, чтобы Вашель мог незаметно входить и выходить из этой комнаты.

– Чем это ты занимаешься? – вдруг холодно прозвучал голос у нее прямо над ухом.

Жизель тихо ахнула от удивления и, обернувшись, натолкнулась на Вашеля. Она даже не слышала, как он вошел, а за его спиной она увидела Анселя, который бросал последний взгляд, прежде чем закрыть за собой дверь. Вашель, вероятно, научился такому же приему, как и Найджел. Она подумала, что в этом нет ничего удивительного. Для подобного человека уметь бесшумно передвигаться – вещь неоценимая.

– Я искала потайную дверь.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказала.

– Зачем мне такая дверь?

Он заговорил холоднее и тише. По ее наблюдениям, это означало, что он начинает гневаться. Было очень глупо давать ему понять, что она догадалась о его главном секрете. Но это уже было не важно. Ей, наверное, повезет, и она скажет или сделает что-нибудь такое, от чего он выйдет из себя и убьет ее. И все закончится.

– Потому что тебя ненавидят. У тебя тысячи врагов. Больше всего ты не хочешь, чтобы узнали, где ты укладываешься спать. Ведь спальня – место, где человек совершенно беззащитен.

– Ум не всегда привлекательная черта у женщин.

– Твой кузен любил это повторять, а потом бил меня. Либо бил до того.

– Мой кузен бил тебя недостаточно часто или недостаточно сильно.

– Он старался, как мог. – Она отошла от него и подобрала с пола графин.

– У Мишеля ничего не получилось.

Жизель поставила графин на столик у кровати и почувствовала, что Вашель вплотную подступил к ней. Он зажал ее между столиком и кроватью. Жизель выругала себя за глупость. Надо было внимательнее следить за ним.

– Ты прислал мало вина. – Голос слегка задрожал, когда, обернувшись к нему, она чуть не соприкоснулась с ним.

– Я прислал столько, сколько было нужно. – Он погладил ее по щеке.

Его прикосновение было почти ласковым, но Жизель понимала, что все может измениться в один момент. Он уже показал, как прикосновение в мгновение ока превращается в нечто жесткое и жестокое. И, ласковый или нет, умелый или не умелый, он все равно намерен был взять у нее то, что она никогда не отдала бы добровольно. Она отступила, упершись в столик, чтобы только не касаться его.

Хотя ей нравилось ощущать свою правоту, в случае с вином это не утешало. Вашель действительно прислал ей тщательно отмеренное количество. Он предусмотрел, что она может напиться до бесчувствия. Когда Вашель погладил ее по щеке, ей изо всех сил захотелось, чтобы он не был таким умным. Как прекрасно было бы сейчас ничего не соображать, находясь в пьяном угаре.

Она испуганно вскрикнула, потому что Вашель вдруг схватил ее в охапку и бросил на постель. Ей хотелось всем телом вжаться в мягкую пуховую перину, когда он взгромоздился на нее. Выражение лица у него было таким, словно он что-то просчитывал в уме, разглядывая ее.

– Значит, ты ощупывала стены, чтобы найти тайный ход, – пробормотал он, начиная медленно расшнуровывать на ней платье.

– Ты прекрасно знаешь, чем я занималась.

Жизель боялась сделать лишнее движение. Жестокость мужа научила ее не сопротивляться, потому что это обернулось бы новой болью. У нее не было оружия, чтобы убить или изуродовать Вашеля. И он был больше и сильнее. Понятия чести требовали, чтобы она сопротивлялась ему. Но эти понятия не защитили бы от ударов и боли, начни она сопротивляться.

– Если бы у меня было укромное место, ты должна была бы догадаться, что я захочу оставить его в секрете. Если ты скажешь, что выведала мою тайну, тогда не удивляйся, что я решу заставить тебя хранить молчание.

– Разве не бессмысленно угрожать мне смертью? Ты уже ясно дал понять, что я и так ничего не смогу сделать, чтобы спасти жизнь.

– Человека можно по-разному заставить замолчать. – Он сунул руку ей под корсаж и взял за грудь. – Ты не сопротивляешься.

– Твой кузен приучил меня, иначе будет еще больнее.

– Значит, ты так и будешь лежать подо мной как труп.

– Если тебя это сильно беспокоит, иди поищи удовольствие где-нибудь в другом месте.

Он рассмеялся:

– Я не сказал, что меня это беспокоит. Просто думал, что в тебе больше смелости.

– Смелость не означает безрассудство. У меня нет оружия, и я не могу помериться с тобой силой. Преступление, в котором ты меня обвиняешь, принесло мне лишь боль и унижение. Попытайся я остановить тебя, будет то же самое, если не хуже. Я приберегу мою смелость до момента, когда смогу перерезать тебе горло.

– Как ты сделала с моим кузеном?

– Еще раз говорю, я не убивала Мишеля. Можешь гордиться, ты будешь первым, кого я убью.

– Наверное, веришь, что шотландец придет тебе на помощь, – сказал он.

– Нет, я уехала от него. И он не приедет.

– Тогда он уцелеет. Мы ищем его, ты же знаешь.

– Если Найджел захочет пробраться к тебе в крепость, ты никогда не увидишь, как он войдет. Он как дымок от угасающего костра. Проскользнет сюда и перережет тебе горло, а ты даже не сообразишь, что дверь открылась.